Вдруг Костя начинает хохотать, закрыв лицо рукой:
– Какая ж ты язва! Поняла, что пришел час расплаты и сразу кушать, кино, попить и пописать захотелось?
– Кстати, пописать тоже хочется, – хохочу я, поняв, что мужчина немного остыл.
– Нет, – вдруг серьезно и даже хищно отвечает он. – Сначала ты мне повторишь, всё то, что говорила в метро, примешь свое наказание, а потом и пописаешь, и поешь, и мультики посмотришь.
– Какой ты оказывается! – возмущаюсь я. – Шуток не понимаешь!
– О! Я понимаю, – усмехается Костя, когда дверь лифта открылась. – Только вот теперь настала моя очередь шутить.
Вдруг хватаюсь за поручень в лифте и остаюсь в кабине. Вольский мой маневр замечает и тянет за руку на себя. Я решаю дать последний бой и упираюсь ногой в откос двери.
– Света, моё терпение закончилось под землей, – бормочет Костя, резко перестав тянуть меня и решив вопрос кардинально – закинув на плечо и еще наградив шлепком по заду.
– Костя, я тебя прошу, давай без фанатизма! – вдруг взволнованно говорю я. – Мы взрослые люди. Может я слегка и перегнула палку в метро, но это же было шуткой.
– Конечно-конечно, Шутница, – быстренько отвечает мужчина, совсем не успокоив меня своим наигранно-мирным тоном.
– Костя, – максимально строго произношу я.
– Что, Света? – усмехается мужчина, открывая дверь ключом.
– Ты же осознаешь, что я маленькая, хрупкая девушка, а ты здоровый мужик под восемьдесят кило?
– Девяносто два, – усмехается Вольский.
– Откуда столько? – недоуменно спрашиваю, пока Костя, не спуская меня с плеча, снимает мою и свою обувь. – У тебя нет жира.
– Зато мяса много, Светочка, – фыркает Костя. – И ты умудрилась взбесить все девяносто два килограмма.
– Костя, я бесила конкретно грамм двести, максимум триста, – хохочу я, пока меня несут в спальню. – И то, они, кажется, уже успокоились.
– Поверь, эти двести-триста грамм смогли нажаловаться остальным, – отвечает Костя, сбрасывая меня на постель. – Раздевайся, Ведьма.
– Костя, давай поговорим? – успокоительно прошу я, глядя, как Вольский скидывает пальто, рубашку и расстегивает ремень.
– Поговорим, Свет, – кивает мужчина. – Обязательно поговорим и, конечно, вспомним все твои шалости. Раздевайся.
Не выдерживаю и начинаю хохотать, настолько мрачен стоящий передо мной мужчина. Я была возбуждена и на взводе так же, как и он, но хотелось еще пошалить.
– Мне казалось тебе всё понравилось, – усмехаюсь я, глядя, как брюки полетели на пол и показались весьма веселые трусы со Спанч Бобом. – Что это?
– Мои счастливые трусы, – едва сдерживая смех, отвечает Костя, глядя, как я заливаюсь от хохота.
– Зачем ты одел их сегодня? – вытирая слезы, спрашиваю я, пока мужчина стягивает с меня пальто.
– Чтобы мне повезло, – усмехается Костя, расстегивая ремень моих узких черных брюк. – С тобой возможны любые сюрпризы, так что я решил подстраховаться.
– Скажи еще, что выиграть спор тебе помогли именно они, – смеюсь я, пока Костя лишает меня блузки.
– Не исключено! – отвечает мужчина, отбрасывая одежду в сторону. – Может только мысль, что я могу кончить в свои счастливые трусы, уберегла меня от позора в метро.
Отползаю от Кости к изголовью кровати, продолжая лукаво улыбаться:
– Так вот кто истинно выиграл спор?
– Спор выиграл я, – усмехается Костя, ползя за мной уже без счастливых трусов. – И я намерен получить награду за свое ангельское терпение.
– Если так было тяжело, мог бы выпустить напряжение, – невинно произношу я, глядя на его эрекцию.
