Не для того я тащила этого лося, чтобы он отбросил копыта и рога в нашем кафе.
- Это мое последнее слово. Пока я пью кофе, у вас есть двадцать минут обдумать предложение, - со стороны вип-ложи раздался резкий голос, - А, вы, стойте охраняйте родственничков, чтобы не сбежали. Стоять у меня над душой не обязательно.
Волошин отодвинул штору, брезгливо поморщившись, оглядел зал и заметил пустые стулья перед барной стойкой.
Пока он раздумывал, что делать, я замерла, таращась на него. Переговоры явно расшевелили мужчину. Если не сказать – разозлили. На щеках проступил едва заметный румянец, глаза холодно блестят, а скула нервно подрагивает.
При мысли, что он сейчас подойдет ко мне, внутри все перевернулось, а желудок несколько раз болезненно сжался. Не знаю, почему я так на него реагировала, но мне это категорически не нравилось. Поэтому, расправила плечи, вздернула нос кверху и приняла независимый вид, чем удостоилась снисходительной ухмылки Волошина.
Мужчина что-то решил у себя в голове и неторопливо двинулся к стульям прямо напротив меня.
- Один кофе с корицей. Без молока и сахара, - бросил он, усаживаясь на неудобный стул.
Это он собирается сидеть здесь и цедить чашку кофе двадцать минут? Да я за это время переколочу все стаканы под его безразличным холодным взглядом!
Покосилась на вновь капризничающую кофемашину и тяжко выдохнула, хватаясь за турку. Приезжавший мастер не смог до конца починить наш агрегат, и Вазген поставил переносную плитку, чтобы варить кофе вручную, если будет экстренный случай.
Волошина если и удивили мои действия, то он безмолвствовал. Только мой тяжкий вздох мужчина расценил, как нежелание его обслуживать и удивленно приподнял бровь, мол, какие-то проблемы?
Затылком чувствовала, как он задумчиво прожигает во мне дыру, но когда я задумалась, и у меня убежал кофе, злобно зашипев на раскаленной плите, его взгляд ни на грамм не изменился. Он по-прежнему смотрел в то место, где я стояла, и думал о чем-то своем.
К поставленной чашке он притронулся лишь раз. Сделал один глоток, поморщился с разочарованным видом и снова ушел мыслями в себя.
Спустя ровно двадцать минут бросил взгляд на массивные часы у себя на руке. Чему-то кивнул, будто говорил сам с собой, и поднялся.
- Сдачи не надо, - на стол легла пятитысячная купюра.
- Благодарю. Приходите еще, - я попыталась улыбнуться, но вышло как-то паршиво и неестественно.
- Это вряд ли. Кофе был поганый, - произнес Волошин и ушел к месту прерванных переговоров.
Вот же засранец! Кофе ему был поганый! А кто тебя просил пить крепкую бурду без молока и сахара? Хотя… может, дело в том, что он пригорел? И тут мой взгляд упал на отставленную баночку с корицей. Черт. Корица! Вот про что я совсем забыла.
Ну, хоть более, чем щедрые чаевые оставил.
Интересно, этот мужчина всегда такой холодный и отстраненный? Как он выглядит, когда улыбается? Или смеется.
Тем временем их встреча продолжилась и вскоре тихо и по-семейному завершилась. Волошин, все так же без эмоций на лице, вышел из-за шторок, держа в руках объемную папку с бумагами. Коротко кивнул охране и направился к выходу. Телохранители привычно взяли его в кольцо, не обращая внимания, что охраняемый объект многострадально закатил глаза.
Поравнявшись с барной стойкой, Волошин замедлил шаг и повернул ко мне голову. Серые глаза уже смотрели осознанно, вызывая по телу непрошенную дрожь. Было видно, что он хочет сказать какую-то гадость, но сдерживается. Я даже задержала дыхание, сама того не заметив.
