Боже.
Я судорожно вздохнула и поняла, что на этот раз не смогу больше отгонять от себя страшные мысли.
Это был странный запах. Густой, ржавый, похожий на запах мокрого железа. От него у меня свело желудок, и я закусила губу еще до того, как открыла дверь в ванную. Уиллоу поцарапала руку, когда мы вносили в дом коробки. Если она развязала бинт и бросила его на полку, я разозлюсь. Она всегда кричала на меня, когда я оставляла на полке свою зубную щетку и пасту. В ее мире все должно было быть на своих местах, и она никак не могла понять, почему я этого не помню.
Я отвечала всегда одно и то же – что я не помешана на дерьмовом порядке. Это обычно злило ее. Но на этот раз я сама собиралась разозлиться. Уиллоу даже не знала, что ее ждет. Я собиралась махать руками, топать ногами и орать во всю глотку.
Она знала, как я ненавижу вид крови.
И тут я распахнула дверь в ванную.
Я не помню, когда осознала, что именно я увидела. Наверное, я что-то почувствовала, потому что позже мне сказали, что я испытала шок. Душа словно отделилась от тела. Говорят, человек может испытывать подобное при травмирующих обстоятельствах. Но я знала лишь, что я застыла на пороге и смотрю, а мое тело стоит на коленях.
Я прижала руку к губам, плечи дернулись, словно меня вот-вот вырвет. Позже я узнала, что в тот момент я кричала.
А потом я стала трясти ее, скользя по залитому кровью полу. Кровь была везде. Даже при одном воспоминании об этом я снова чувствую ее на своих руках. Теплую. Жидкости организма обычно ощущаются холодными. Но та кровь была густой и липкой. И ее температура не отличалась от температуры моего тела. Это было странно. Она должна была отличаться. Потому что это была кровь Уиллоу, и значит она, как и все в Уиллоу, должна была быть идеальной.
Я стояла на пороге и смотрела на себя. И я не переставала кричать. А потом внезапно остановилась. У меня из груди вырвалось рыдание, а потом я снова очутилась в своем теле.
Мое лицо: темные глаза, золотые волосы, округлый подбородок.
Мое тело: изящное, тонкие руки, длинные ноги.
Мое сердце: прекрасное, разбитое, истекающее кровью.
И все это лежало на полу в ванной в луже крови.
Чувствуя странное спокойствие, я перевела дух и придвинулась к Уиллоу. Я села туда, куда кровь еще не добралась. Но скоро должна была добраться. Она продолжала вытекать из ее ран.
Я знала, что она уже мертва. Ее глаза остекленели, но я хотела еще одно мгновение побыть с ней. Только моя сестра и я.
Я легла в ту же позу, что и она.
На живот.
Мое лицо было обращено к ней.
Моя рука лежала на полу, вверх ладонью, так же, как и ее рука.
Я смотрела на свою сестру в последний раз перед тем, как нас найдут.
Я увидела вспышку света. Кто-то вошел в мою спальню – мама. Я не взглянула на нее. Я была не в состоянии что-либо слышать. Меня окутал густой туман, притупляя все чувства. Но я услышала, как она закричала, словно откуда-то издалека.
И она стала трясти Уиллоу.
Время замедлилось.
Когда я услышала сирену и увидела за окном красно-белое мерцание, я взяла Уиллоу за руку.
Мое лицо. Мое тело. Мое сердце – все ушло с ней, потому что она была мной.
Моя сестра-близнец убила себя двадцать девятого июня.
На следующий день нам должно было исполниться восемнадцать лет.
