Илья поднимает брови и улыбается:
– Ну-ка, ну-ка, продолжай…
– Кто должен готовить, как нужно проводить свободное время (конечно же, всё время вместе!), о чём рассказывать друг другу и что обсуждать. Если я начну рассказывать мужу, как у меня прошёл день на работе – он сбежит через три предложения под самым прозрачным предлогом.
– Скажи это моей жене… «Рассказывать нужно всё» – гласит золотое правило идеальных отношений (по мнению Марины). Супруги должны всем делиться, в том числе неприятностями. В том числе сугубо личными неприятностями, – я размыкаю губы, чтобы развить эту его мысль. Но он сам продолжает: – Представь себе, я считаю, что даже у женатых людей должно быть личное пространство. Возможно, ты сочтёшь меня эгоистом, но мне совершенно неприятно выслушивать жалобы на физическое самочувствие.
Вот, вот, вот! Как он точно подметил. Я никогда не позволяла себе объяснять своему мужу, что и почему у меня болит, предпочитая туманно выражаться: весь день клонит в сон, тело требует расслабления… или что-то в этом роде. Зато он не упустит случая в ярчайших подробностях описать, что происходит с его «стареющим» телом. Помню, как-то у него разболелась спина, и он добрых полчаса расписывал мне испытание под названием «прожить целый день с болью». И вот из молодого и сильного мужчины он уже превращается на моих глазах в дряхлого старика, которого изо дня в день мучает подагра (я не знаю, что это за заболевание, но звучит оно очень угрожающе и ассоциируется у меня с физической немощью, присущей очень и очень пожилому возрасту). К сожалению, больная спина – самое «красивое» из расписанных мне моим мужем болячек.
Видимо, мой стеклянный взгляд вводит Илью в заблуждение.
– Ты меня осуждаешь? – спрашивает он.
– Я? Нет. Я терпеть не могу слушать про болезни… фу, какая я эгоистка!
– Но ты же должна заботиться о заболевшем супруге, – настаивает Илья.
– Да, и я это делаю! Я пойду и принесу лекарства, я спрошу, нужен ли горячий чай, и как он себя чувствует: но тут не надо в подробностях описывать состояние каждой части своего тела, мне, в конце концов, с ним ещё сексом заниматься! – вспыхиваю я. Спокойно! Что-то я разошлась.
Илья совершенно не смущён. Он ловко переводит разговор на менее интимную тему:
– Так ведь по семейному этикету секс не может быть важнее заботы… А что касается «всё время проводить вместе»: зачем мне тащить свою супругу к моей маме, если они на дух друг друга не переносят? Марина будет рыдать всю дорогу обратно, на все расспросы отрицательно и гордо качать головой, но вечером я обязательно получу ответ. Она сядет напротив, и жалобы полетят в меня так внезапно, что я и слова вставить не успею: ей сказали и про то, что она потолстела, и про то, что у меня неглаженая рубашка, и про то, что у неё, видимо, не в порядке со здоровьем, раз у нас до сих пор нет детей.
– Но она сама говорит, что обязана ездить с тобой к свекрови, – удивлена я.
– Да! В том то и дело! Потому что есть, видишь ли, определенные правила «как должны вести себя супруги». И Марина считает, что обязана их соблюдать. И я обязан.
Мне хочется уйти от разговора про подругу за её спиной.
– Здесь мы возвращаемся к теме остроты ощущений. Эти шаблоны поведения в браке… – я пытаюсь поймать убегающую мысль… Она махает перед моим носом жареным куском мяса. – Вот смотри, я очень люблю готовить, – про себя поправляю «любила», – но у меня никак не складываются отношения с поджаркой стейков. Я не понимаю, ну не понимаю я, когда пора остановиться и выключить огонь – они всё время кажутся мне сырыми. Саша прекрасно умеет справляться с этой функцией. Но нет! Всё должна готовить жена, всегда должна готовить жена – так было в семье его родителей, и в семье родителей его родителей и т. д. Более того – он не похвалит меня за то, что я хорошо готовлю всё, подчеркиваю –
