В пути - страница 2

Я взялась за большой и трудный заказ – сеть японских ресторанов. Конкуренция была большая, моей задачей было создать такую рекламу, что бы ни у кого не оставалось сомнений, что это лучшая сеть японской кухни во всем городе. Рекламные баннеры, ролики для телевидения, слоган и запись для радио – все это было изнурительно. Когда, казалось бы, все идет хорошо, возникали непредвиденные проблемы, приходилось мотаться по всему городу, сглаживать углы. Часто я приезжала домой задолго после полуночи, несколько раз даже забывала запереть офис, за что получала выговор от начальства. Через месяц тяжких трудов наше агентство получило неплохие деньги и восхитительный отзыв, а я возглавила отдел по работе с клиентами.

Дочка последовала моему примеру – загрузить себя работой – и радовала меня успехами в учебе. Однажды мы говорили о планах, и Ди сказала, что хотела бы заниматься танцами. После долгих дискуссий из множества вариантов она выбрала street – dance. Это отвлекло нас обеих, мы пили кофе, радостно обсуждали покупку одежды и обуви, искали танцевальные студии, подпевали и подтанцовывали рекламным роликам на сайтах. Впервые за долгое время мы забыли о горе. Первое занятие прошла на ура, Дина была в восторге. Одну из девочек попросили помочь Дине освоится в новой обстановке, так Ди познакомилась с Эмили. Дине нравилась Эмили, бойкая девчонка невысокого роста, с двумя блондинистыми хвостиками, ее зеленые глаза смотрели на всех вокруг так, будто она была птенцом, только что покинувшим яичную скорлупу, для которого все было внове.

Потихоньку жизнь налаживалась. И, хотя боль не забывалась, она становилась все более терпимой. Я была благодарна судьбе – за Макса в моей жизни. Правда, приходилось привыкать, что жизнь отбирает у меня любимых мужчин.

Я скучала по Максу, по его жестам, улыбкам, по нашим маленьким ритуалам. Мне хотелось прижаться макушкой к его щеке, услышать его ворчание, заварить его любимый чай. Все это было стерто одним махом, словно никогда и не существовало.

Просыпаясь по ночам, после нескольких часов сна и изнуряющего дня работы я открывала дверь в комнату Ди и подолгу смотрела на нашу дочь, что бы убедиться, что не схожу с ума, что я не придумала себе Макса. Вот наш ребенок, Макс, вот частичка тебя.

Ночью я снова становилась уязвимой и сентиментальной. Я забывала, что существуют законы физики и биологии, я чувствовала или мне казалось, что чувствую, как Макс обнимает меня сзади, пока я смотрю на сладко спящую Дину.

В этот период надломленности тяжелая каменная плита во мне сдвинулась, выпуская призраков прошлого. Рядом со мной стояла девочка-подросток в темно-зеленой толстовке, руки почти по локоть в карманах. У нас с ней была одна на двоих боль – боль от потери того, чьи глаза хотелось видеть каждое утро.

Но делить боль с этой девочкой стало легче. Я просыпалась и уже не должна была заставлять себя улыбаться. Когда я думала о Максе, мои легкие не заливала раскаленная лава, покрывающаяся ледяной твердой коркой. Теперь все внутри меня напоминало лес, колышущийся от ветра. Боль сменялась теплотой воспоминаний.

Если бы я тогда знала, какого монстра выпустила себе в помощь. К сожалению, никому из нас не дано знать наперед нашу жизнь. Да и, знай я все, поступила бы иначе? Тогда мне было так больно и тяжело, что я пошла бы и на сделку с дьяволом, если бы знала, что это поможет нам с Ди.