– Здорово!
– Привет! – Сергей привычно накрутил бинты на запястье.
– Как сам, как плечо?
Полгода назад Авдеев травмировал суставную связку, при нагрузках возникала тянущая боль, по утрам левая рука ощущалась скованной.
– Водка – сила, спорт – могила!
Мужчины рассмеялись. Старая как мир шутка, не утрачивающая актуальности.
Он начал с приставных шагов и хлесткого джеба. Бой с тенью. Мышцы привычно откликнулись на нагрузку.
– Поработаем? – Марченко явно наскучило колотить мешок.
– Давай!
Тренер нажал свободным от перчатки большим пальцем таймер на смартфоне, пропищали десять секунд. Авдеев ощутил радостный зуд во всем теле. Эйфория бойца. Если он больше недели пропускает тренировку, краски жизни, и без того достаточно блеклые в его индивидуальном спектре, тускнеют до двух тонов. Реальность предстает окрашенной черно-белыми тонами. Марченко был отличным спортсменом и чутким, в меру агрессивным спарринг-партнером. Он умело сбивал джебы противника, а от прямого кросса правой держался на почтительном расстоянии. За пару лет они неплохо изучили манеру боя соперника, но всякий раз спарринг доставлял обоим боксерам истинное удовольствие.
– Им нас не понять… – любил повторять Сомов, любуясь волшебной изумрудной водой тихой Ладоги и малиновым закатом солнца над озером.
Лишь одно обстоятельство смущало Авдеева во время пребывания в гостях у армейского друга. Сны. С удручающей однообразностью он видел один и тот же сон.
Заброшенный ангар, под крышей свила гнездо семья ласточек, быстрые птицы рассекают горячий воздух. Он стоит на коленях над окровавленным телом смуглой женщины. Поодаль лежит труп мужчины, такого же черноволосого, похожего на испанца или грека. Вкусовые ощущения – редкость для сна, так утверждают психологи, но он в своем сне явственно чувствует привкус крови во рту. Он целует мертвую женщину в губы, они твердые, как мрамор, и холодные, как лед. Из глаз сочатся слезы, их горечь смешивается с металлическим вкусом крови, он громко кричит, как бешеные носятся под сводами ангара быстрокрылые ласточки. На этом он просыпается…[1]
Однажды он рассказал содержание сна Сомову, вопреки ожиданиям, тот выслушал очень серьезно и посоветовал поговорить с батюшкой.
– На кой черт?! – раздраженно спросил Сергей. Он не особо доверял попам. – Тут скорее психолог нужен!
Сомов не ответил, а как-то неопределенно пожал плечами, мол, решай сам, мое дело предложить!
Они отработали пять раундов, ближе к окончанию шестого раунда Марченко поднял руки в воздух.
– Хорош!
Он вынул изо рта капу, согнулся, опираясь ладонями о колени. Широкая грудная клетка тяжело вздымалась. Он весил на пять килограммов больше противника и никогда не отличался хорошей выносливостью. Типичное свойство короткорукого панчера-нокаутера.
– Ты в порядке? – спросил Сергей. Он пританцовывал на месте, не чувствуя усталости боя.
– Я-то нормально… – Марченко сел на подоконник, остановил таймер. – Ты ничего не принимал, Серега?
– Похож на наркота?
– Танцуешь как юноша!
– Курить бросил! – усмехнулся Авдеев.
– Давно? – Павел снял перчатки, разматывал бинты.
– Сегодня утром.
– Ну-ну…
И хотя Сергей чувствовал, что не «наелся» спортом, решил компенсировать недостаток парилкой. Он попрощался с тренером, и после получаса активного парения и обливания холодной водой палитра чувств обогатилась пестрым разнообразием цветов и оттенков. Он вышел из зала с ощущением сытого кота на подоконнике. Погода благоприятствовала добрым эмоциям, дождь закончился, тучи покинули вечерний небосклон, на западе догорал закат. Решение отправиться к Сомову выглядело заманчиво. Он набрал номер и выслушал длинные гудки. Только после восьмого сигнала на том конце ответили:
