В пылу момента. Истории пожарного о непростом выборе между молниеносными и взвешенными решениями - страница 5

Я резко встаю и прощупываю кроватку изнутри. Выдерживаю несколько секунд и снова падаю на колени, чтобы отдохнуть от жара. В кроватке никого нет, но ребенок просто должен быть где-то поблизости.

Я снова поднимаюсь и еще раз хорошенько исследую кроватку. Коляска, кроватка, игрушки – ребенок должен быть здесь! Но его нет. В такие моменты начинаешь сомневаться в рациональности собственных поступков. Это то же самое, что потерять ключи и постоянно возвращаться на то место, где вы ожидаете их увидеть, хотя уже десять раз все там проверили.

Больше здесь прощупывать нечего. Малыш, вероятно, вылез из кроватки.

Или мог спать с родителями в их постели.

Я перемещаюсь в другую комнату.

Что-то не так, но не могу точно сказать, в чем дело. Это мне подсказывает интуиция, а она часто основана на опыте, запечатленном в подсознании. Кожа горит, глаза расширяются, а чувства обостряются, пока я пытаюсь понять, что именно заставляет меня так беспокоиться. Я слышу какой-то шум: приглушенный горловой звук. Подхожу к высоким шкафам, открываю дверцы и копаюсь среди одежды. Там полно вещей, и мне сложно нащупать человека. Никого. Двигаюсь дальше. Я все еще слышу этот звук.

– Саб, ты должна поторопиться! – кричит мне Джек. – Становится слишком жарко.

– Я еще не закончила, – отвечаю я.

– У нас мало времени.

Звук не затихает. Я нахожу постель и прощупываю место под ней ногой, полагая, что там может кто-то прятаться, но ничего не чувствую. Поднимаю одеяло и подушки – под ними никого. Но этот звук… Я ни на чем больше не могу сосредоточиться.

– Саб, достаточно. Нужно уходить.

– Еще пару секунд, Джек. Что-то не так.

Я прощупываю пространство между стеной и кроватью, куда не получилось дотянуться ногой. Понимаю, что там тоже нужно все обыскать. Звук становится громче. Я отодвигаю кровать от стены – она тяжелая и тащит за собой ковер. Заползаю на матрас и пытаюсь прощупать с другой стороны.

Я что-то нашла. Нет, не что-то, а кого-то. Взрослого. Он, должно быть, сидел между каркасом кровати и стеной.

– Джек, я кого-то нашла! – кричу я.

Я тащу его через дверной проем и пока не могу сказать, мужчина это или женщина, но кто-то очень тяжелый. На мне 15 килограммов дыхательного снаряжения и восемь – защитной формы, поэтому остается полагаться лишь на особую технику, чтобы его дотащить. Я просовываю свои руки у него под мышками и сцепляю их в замок в верхней части грудной клетки[12].

– Все в порядке, – говорю я. – Вы спасены. Где ребенок?

В ответ человек издает все тот же булькающий горловой звук. Я боюсь, что он задыхается. У нас нет времени. Снова бросаюсь к постели и начинаю торопливо искать ребенка. Этот человек мог держать его, защищая своей рукой, однако я никого не нахожу.

Ко мне подходит Джек, чтобы помочь с пострадавшим.

– Я до сих пор не нашла ребенка, но этого человека нужно вытащить, – говорю я. – У тебя еще остался воздух?

Я хочу продолжить поиски, но боюсь, что пострадавший умирает. Звук, который он издавал, мог быть предсмертным хрипом, вызванным скоплением слюны в горле и указывающим на то, что человек вот-вот умрет. До этого я слышала его всего несколько раз.

– Меньше 70 атмосфер, – отвечает Джек. – А у тебя?

– 120, – говорю я.

70 атмосфер воздуха – это немного. Он уже израсходовал две трети баллона. У меня осталось больше, потому что легкие меньше. Мне всегда хватает воздуха на более долгое время, и я бы предпочла, чтобы у Джека, моего друга и коллеги, запас не заканчивался слишком быстро. На этой работе мы должны делить нагрузку.