Неожиданно мне потребовалось откашляться, чтобы выдавить несколько слов:
– Доброе утро… Глеб.
– Привет, Вера, – жизнерадостно кивнул он, – садись.
Я приблизилась к столу, внутренне обмирая.
Напрасные попытки понять, помнит ли Глеб наше маленькое столкновение, уже не терзали моё сознание. Можно сказать, что они, будто киты, ушли в глубину. Продолжали волноваться уже там, в подсознании. Поэтому внешне я была спокойна. Зато сосало под ложечкой. Я мысленно попыталась отмахнуться от этого диссонанса.
Глеб поинтересовался:
– Нормально добралась?
– Да, спасибо, – кивнула я.
– В метро толпа не расплющила?
Я внимательнее всмотрелась в лицо свежеиспечённого босса. Он изволит демонстрировать демократические замашки? Или же действительно любит пошутить?
Оставив попытки раскусить его незаурядную натуру, я сказала:
– Пришла пешком. Мне здесь недалеко.
– А, поздравляю, – улыбнулся Глеб, – видишь, как удачно…
Я вопросительно подняла брови.
– Москва переполнена. Общественный транспорт в часы пик – весьма неприятное место. Если есть автомобиль, приятного всё равно мало – сначала настоишься в пробках, потом насидишься в офисе…
– Гиподинамия. – Надо было как-то поддерживать светскую беседу.
– Ну… И это тоже. В общем, чтобы внести свой вклад в разгрузку пассажиропотоков, сделал график с 10 утра.
– М-м-м, – неопределённо промычала я, не зная, что следует сказать. Потом сообразила: – Зато ваши сотрудники попадают в самый час пик, когда возвращаются домой.
– Это верно.
– Но здесь вы всегда сможете сказать: пусть задерживаются на работе, производительность будет расти, а пассажиропоток – разгружаться…
Глеб с улыбкой покачал головой:
– Вера, какой смысл устанавливать график, который будет нарушаться? Кого обманывать, а главное – с какой целью?
Я не понимала. К чему он клонит?
– Если сотрудникам работы на шесть часов, сделай соответствующий график. Если рабочий день всегда ненормированный, предупреждай об этом. Честность играет не последнюю роль в ведении дел.
– А почему, в таком случае, ваши сотрудники не работают от звонка до звонка? – поинтересовалась я. Спохватилась: кажется, это прозвучало вполне ехидно. – К примеру, установили бы рабочий день с десяти до девятнадцати. Или даже до двадцати.
– Зачем?
Я пожала плечами.
– Намекаешь на то, что якобы я должен вести себя, как капиталистическая акула?
– Вы же ведёте тренинги. Нацеленность на результат, всякое такое. Эффективность.
– Вот именно: эффективность! – с нажимом произнёс Глеб. У него даже лицо изменилось. А он очень серьёзно относится к самому себе и к своей деятельности, м-да…
Я приготовилась выслушивать длинную лекцию. Но Глеб сказал:
– Я сам когда-то был наёмным работником. Не составляет особого труда представить себя на месте любого сотрудника. Да, можно сделать девятичасовой рабочий день – якобы люди смогут сделать больше, а компания будет быстрее развиваться и станет успешной. Люди будут соглашаться на твои условия, работать, а глубоко внутри ненавидеть тебя.
– Ненавидеть? Почему?
Глеб усмехнулся:
– Потому что наёмному сотруднику редко по-настоящему есть дело до целей и задач компании. Он приходит выполнять некие задачи за определённое время.
– И…
– И у него есть своя жизнь, подчинённая собственным интересам. Ради этих интересов он является в компанию, чтобы зарабатывать деньги. Компания, в которой сотрудник вынужден напоминать окружающим и руководству, что у него есть и другая жизнь помимо офиса – это компания с плохим менеджментом, как правило.
