Она вспоминала его лицо. Проводила воображаемо пальцами по его волосам.
– Интересно, какие они на ощупь? – подумала она.
Мысленно проводила пальцами по его векам, губам и шраму. Нет, он его совсем не портил, просто, лишь слегка, придавал его лицу оттенок некоторой мрачности и тайны.
Она вздохнула и прикрыла глаза.
Удивительно, человек, которого она видела первый, и последний раз в своей жизни, так взбудоражил её мысли и воображение.
Алина рядом заворочалась во сне. Девочка что-то бесшумно проговаривала губами.
Полина укрыла её одеялом и, повернувшись на другой бок, задремала сама.
Она проснулась, услышав, громкий плач дочери. Резко подскочила на кровати и взглянула на часы. Четыре утра.
Малышка плакала навзрыд и тяжело дышала. Придвинувшись к ней ближе, Полина обняла её и прижала к себе.
Алина обхватила её ручками за шею и жалобно на неё посмотрела.
– Мамочка, мне жарко. У меня болят ручки и ножки. Больно, мамочка. Мне очень больно.
Девочка снова громко расплакалась.
Дягилева поднялась с кровати и включила свет в комнате.
Алина поспешно прикрыла глаза ладошками.
– Мама, не надо свет… Глазки… мне больно!
Полина стремительно приблизилась к дочери.
– Господи, доченька да что с тобой?
Она присела с малышкой рядом и прикоснулась губами её лба. Кожа девочки горела огнём, щеки заливал неестественный румянец, а глаза излучали лихорадочный блеск.
Дягилева бросилась в прихожую к своей сумке, где была уложена аптечка со всем необходимым, собранная перед отъездом руками заботливой бабушки. Вытряхнув всё содержимое сумки на пол, она только сейчас вспомнила, что в дороге переложила аптечку в боковой карман чемодана, который остался в машине на станции технического обслуживания.
Она бегом направилась в ванную, надеясь, что у бабушки осталось что-нибудь из лекарств. Но всё, что она обнаружила, это упаковку початого блистера таблеток от повышенного давления.
Полина ходила над дочкой взад и вперёд, не зная, чем ей помочь. Невольно лишённая родительского опыта, она просто не знала, что делать. Заламывая руки, она была в панике. Держала в руках телефон, пытаясь вспомнить экстренный вызов скорой помощи, используя мобильную связь. Набирала спонтанно какие-то цифры, и, расслышав голос оператора, о неправильно набранном номере, сбрасывала дозвон.
Алина начала бредить и метаться по постели. Полина плакала, крепко прижимала её к себе, пытаясь, спасти, согреть своим материнским теплом, хотя тело девочки и так горело от высокой температуры. Она даже не могла её измерить. Градусника в доме тоже не было.
Женщина присела рядом с дочкой на постели и, прикрыв её тело, лёгкой простынкой, обратилась к ней:
– Солнышко, подожди меня немножко, я сейчас отлучусь ненадолго. Сбегаю к нашим соседям, может у них есть какое-нибудь жаропонижающее лекарство.
Девочка, молча, кивнула головой.
Полина выбежала из дома и направилась к калитке. На улице резко остановилась, раздумывая куда идти.
Она подошла к дому, который был расположен слева и скрыт за высоким металлическим забором. Она нажимала кнопку звонка, стучала руками в дверь. Собака заливалась яростным лаем за забором, но двери ей никто не открыл.
Она вернулась к своим воротам и направилась к дому справа.
После первого же звонка, где-то наверху дома распахнулось окно, и раздался сонный мужской голос.
– Кто там? Что нужно?
– Откройте, пожалуйста, прошу вас! Мне нужна ваша помощь!
