Он и не заметил, что его хороший приятель Юрка Бодунов все и сам прекрасно видел, наблюдая за происходящим из-за шторки, отделявшей зал от подсобных помещений. И когда нападавший на Романа детина оказался на полу, Юрка виновато оглянулся назад на человека, стоящего за его спиной.
– Я видел, – лаконично произнес тот.
– Не такой уж Ромка и хиляк.
В его голосе слышалась сдержанная гордость за своего друга. Но собеседнику это не понравилось.
– Ты главное про то, что свой долг должен вернуть, не забывай.
– Я помню, – моментально сник Юрка.
– И про проценты помни.
Юрка скис окончательно.
Убедившись, что бунта с этой стороны больше не предвидится, мужчина властно произнес:
– А теперь слушай, какой у нас план будет дальше.
Домой Роман успел вернуться почти вовремя. Получасовое опоздание можно легко списать на пробки. А легкий запах алкоголя он замаскировал ментоловыми леденцами, зная, что именно этот запах Наташа не переваривает, и поэтому церемонии ритуального обнюхивания можно будет избежать. Но, оказалось, зря осторожничал. Наташа и не думала его целовать. С утомленным видом она полулежала на кушетке, на голове у нее было влажное полотенце.
– Тяжелый день? – присел рядом Рома.
Жена подняла на него затуманенные болью глаза, и Роман понял, что она не притворяется, ей и впрямь нехорошо.
– Мне нездоровится, я даже для ужина ничего приготовить не успела. Прости меня, милый.
Видать, Наташу и впрямь всерьез скрутило, потому что даже это ее всегдашнее «милый» прозвучало без обычной воинственности.
– А где Михасик?
– Они гуляют.
– Кто?
Вначале Роман подумал, что сестра все-таки не послушалась его и приехала. Не успел он удивиться, что Наташа так спокойно говорит об этом, обычно совместная прогулка Михасика и Риты не обходилась без маленькой истерики со стороны жены. Ее категорически не устраивало, что ребенок должен общаться с кем-то, кто ей не нравится. Но тут уж Роман был тверд, его сын должен знать свою родню не только со стороны матери, но также и с его стороны. И Наташе приходилось уступать. Впрочем, делала она это с большим неудовольствием, и потому сейчас Роман очень удивился, как это жена без всякого нажима с его стороны отпустила ребенка вдвоем с ненавистной ей Ритой.
Но недоразумение быстро прояснилось, когда Наташа произнесла:
– Михасик с Валькирией Анатольевной.
– Ты отпустила ребенка в первый же день с няней? – изумился еще больше Роман.
– Валькирия Анатольевна прекрасный педагог. Они отлично поладили с Михасиком. Ты бы видел, как они вместе чудесно играли. Михасика прямо не узнать. Я и не знала, что он может быть таким послушным.
– Видимо, няня и впрямь опытная.
И все же что-то смущало Романа. Как ни прекрасна была Валькирия Анатольевна, как ни проникся к ней Михасик, они-то ее совсем не знали. А вдруг это какая-нибудь мошенница или просто сумасшедшая? Вид у нее того… подходящий.
– А где они гуляют?
– Во дворе, наверное.
– Как это – наверное? Ты что, не знаешь точно, где они?
– А какая разница?
Беспокойство усилилось. Во-первых, Роман не видел во дворе ни Валькирии Анатольевны, ни Михасика, хотя возвращался как раз мимо детской площадки. А во-вторых, пока он ехал в метро, на улице уже стало смеркаться и похолодало. И совершенно незачем было ребенку гулять в такое время.
– Дай мне телефон няни, я ей позвоню.
– Телефон? А у меня его нет.
– Ты не взяла номер телефона няни?! А как же ты с ней связывалась?
