Каждому снимку были присвоены номер и дата, а также номер протокола, к которому он прилагался. Здесь же были указаны параметры и условия съемки.
«Фотографирование произведено фотоаппаратом „Зенит-7М“ с объективом „Гелиос-44М“ на пленку чувствительностью шестьдесят четыре единицы. Замеры произведены с помощью стандартной рулетки. В процессе осмотра изготовлены и прилагаются к протоколу: общий план места происшествия, схема расположения машины и фототаблица».
«Схема расположения машины»… – Анна заглянула под левый край таблицы, увидела на схеме прямоугольник со скошенным носом и спросила себя:
– Автомобиль лежал на дне носом к мосту?
Это показалось ей странным. На ум пришла разумная мысль: какой силы должно быть течение, чтобы за одну-две минуты, пока тонула машина, развернуть ее в воде на сто восемьдесят градусов?
Она вернулась к таблице, вернее, к тому снимку, на котором были зафиксированы следы автомобильных протекторов. На дощатом покрытии моста, забросанном грязью и камнями, их было два. Правый – смазанный, как при торможении, левый – с хорошо различимым рисунком протектора.
Переведя взгляд на снимок автомобиля, Анна подумала:
«Левое переднее колесо повреждено, и встало боком. Вероятно, от углового столкновения с опорным столбом».
В целом все укладывалось в рамки разумного объяснения. Все, кроме положения автомобиля на дне реки. Поэтому Стерхова вернулась к следам протекторов.
На грязи отпечатались два задних колеса, которые, вероятно, покрыли собой следы передних. Радиус поворота был настолько велик, что их траектории практически совпадали. Но почему оказался смазанным правый отпечаток протектора, если правое заднее колесо было в порядке?
Анна решила переснять фотографии на телефон, однако задержалась на двух последних с ограждением моста. Странное дело: глядя на обломки, Стерхова ощутила странное чувство, как будто заметила что-то неприятное или ненастоящее. Пообещав себе проанализировать это позже, она закончила съемку.
Телефон в ее руках зазвонил в тот самый момент, когда в кабинет возвратилась Ирина Ивановна.
Дождавшись, пока она сядет и уткнется носом в компьютер, Анна ответила на звонок:
– Слушаю…
– Здравствуй, Аня. Утром встречал тебя на вокзале.
Стерхова покосилась на Шкарбун и сдержанно проронила:
– Я не приеду, Коля.
– Как же так?
– Прости, не предупредила.
– Понял… – Немного помолчав, Клейменов все же спросил: – Значит, не ждать?
– По крайней мере, в ближайшее время.
– Я понял, – сказал он и положил трубку.
Ирина Ивановна искоса следила за Стерховой, пытаясь вникнуть в тайный смысл разговора и уловить ее душевное состояние.
Не оставляя времени для догадок, Анна осведомилась:
– Рябцев еще работает?
– Иван Николаевич?
– Кажется, да.
– Ушел в отставку пять лет назад.
– Он жив?
– Жив и работает здесь, в Урутине, адвокатом.
– Не знаете, как его найти?
Шкарбун подошла к стеллажу, взяла брошюру и шлепнула ею по столешнице перед Стерховой.
– Вот телефонный справочник. Там все найдете.
