– Дела? Сегодня? – ахнула графиня. – А свадебный завтрак? Нет даже шампанского, чтобы поздравить… счастливую… пару… Это неслыханно!
Щеки его новобрачной окрасились румянцем, и она опустила глаза. Но ничего не сказала.
– Долг прежде всего, – сказал Ник. – Хотя я уверен, что Гардинер будет рад принести вам шампанского, как вы того желаете.
Молодая герцогиня Темберлей подняла на него взгляд. Ее ореховые глаза были полны достоинства.
– Думаю, это лишнее. У меня и в мыслях нет задерживать вас, ваша светлость. Доброго вам дня.
Николас почувствовал, как жар бросился ему в лицо при этой дерзкой отповеди.
Она повернулась к нему спиной и завела пустой разговор с матерью, будто уже забыла о нем. Глаза ее матери стали круглыми, словно блюдца. А Гектор и Себастьян попеременно переводили взгляд с ее светлости на его светлость, ожидая реакции Темберлея.
Ник обхватил ладонями талию жены и с легкостью поднял ее, повернув лицом к себе. Удивленный возглас замер у нее на губах, когда он властно завладел ее ртом. Этот поцелуй не был похож на первый, медленный и дразнящий, которым он одарил ее на кушетке. Этот поцелуй был яростным, захватывающим – стремительным нападением, к которому она не была готова. Мэг уперлась кулаками мужу в грудь, пытаясь оттолкнуть.
Николас слышал неодобрительные сетования ее матери и удивленный возглас Гектора. Язык его проскользнул к Маргарите в рот, когда она открыла его, чтобы протестовать, и сплелся с ее языком. Подобная близость ошеломляла, была невероятно приятной, восхитительной. Она перестала сопротивляться, подчинилась его умелым губам. Колени у нее подогнулись, и она повисла на нем, обвив шею руками. И он теснее притянул ее к себе, прижимаясь всем телом.
– Ради всего святого! – воскликнула Флора.
Маргарита отпрянула, внезапно вспомнив, где находится. Ореховый цвет вытеснила чернота ее огромных зрачков. Пару секунд она просто смотрела на мужа, а затем прикрыла рот тыльной стороной ладони.
Николас вновь склонился к жене и услышал, как она в ожидании втянула воздух. Ему очень хотелось снова припасть к ее губам, но вместо этого он прижался губами к ее уху и поцеловал мочку.
– Как следует отдохните сегодня днем, – прошептал он. – Ночью вам понадобятся все ваши силы. – Ник отступил назад, и ей пришлось ухватиться за спинку кушетки, чтобы удержаться на ногах.
Он одарил ее лукавой усмешкой, которую даже самый недогадливый расценил бы как демонстрацию мужского превосходства. Да, он выиграл этот раунд, и она это знала.
Не сказав больше ни слова, Темберлей повернулся и вышел из комнаты. Себастьян последовал за ним.
Мэг молча смотрела ему вслед, смущенная и озадаченная. Что, во имя всего святого, произошло только что? Мир перевернулся от одного простого поцелуя? Но он не был простым, этот поцелуй. В нем таилось нечто большее. Она подумала о грядущей ночи и почувствовала, как внутри у нее нарастает тревога. Ее муж и вправду был мастером в этой игре, а она даже не знала правил.
Флора смотрела, как уходит Темберлей, после того как насильно поцеловал бедную Маргариту прямо на глазах ее матери.
– Ну что ж, вижу, что все истории, которые я слышала об этом мужчине, правдивы! – сердито сказала она.
– Что ты думаешь о своем муже, Мэг? – спросил Гектор, но Маргарита продолжала смотреть на дверь, открыв рот.
Флора дернула дочь за руку.
– Может, тебе и в самом деле пора отдохнуть?
