Подошли совсем молодые офицеры во главе с молодым полковником. Наверное, это были слушатели какой-нибудь академии. Они тоже возложили цветы к цоколю памятника.
– Что, отец, служил вместе с ним? – спросил у меня полковник, и в голосе его мне почудилась насмешка.
– Нет, я не служил с ним. Когда его казнили, мне было всего десять лет. Но я был знаком с его сподвижниками.
Полковник оживился:
– Вы что же, разведчик?
– Бывший.
– Как интересно! Расскажите об этих людях моим слушателям.
Ну что им рассказать, этому молодому незнакомому племени? Станут ли они слушать меня? А воспоминания уже налетели и замелькали, закружились в памяти, как осенние листья…
– Хорошо, я расскажу… В шестидесятых годах, в период моей первой загранкомандировки, мне довелось встречаться с человеком, имя которого навсегда вписано в анналы нашей разведки. Этот человек неоднократно выступал с воспоминаниями перед сотрудниками окружного управления МГБ ГДР и перед нашим коллективом. Нас было мало, поэтому беседы его с нами носили совершенно непринужденный, доверительный характер. Радист Рихарда Зорге в Шанхае и Токио Макс Кристиансен-Клаузен был в то время вполне крепким коренастым пожилым человеком, любившим пропустить рюмку-другую хорошего коньяку. Он одевался со вкусом и носил аккуратный пробор седеющих волос. Мы старались не утомлять его расспросами, но кое-что из него все-таки выуживали.
– Как вы познакомились со своей женой? – спросил однажды кто-то из нас.
Видимо, этот вопрос вызвал у него какие-то приятные ассоциации. Он засмеялся, покачал головой и стал рассказывать:
– Это было очень давно. В двадцатые годы. Меня направили в Шанхай радистом к Рихарду. В мои задачи входило, в частности, поддержание связи с Хабаровском. Мне вручили радиостанцию, занимавшую огромный чемодан. Вот так-о-о-й! Теперь смешно, а тогда лучшего агрегата свет не знал. Прибыв на место и устроившись на постой в недорогой гостинице, рекомендованной мне Центром, я попытался развернуть станцию в номере и, к своему ужасу, обнаружил, что не хватает места для антенны. Между тем приближалось время сеанса связи. Единственным выходом было протянуть антенну в комнату, расположенную надо мной. Я уже знал, что там живет премиленькая одинокая девушка, финка по национальности, рабочая какой-то шанхайской фабрики. Пошел к ней знакомиться. Она меня, конечно, сначала выставила. Так было принято в то время. Потом ничего, впустила. Я-то был в те годы парень хоть куда! Вскоре Анна стала моей женой. И до сих пор ею является. Всю жизнь помогала мне во всем. Начиная с той антенны.
– Как же вы сразу доверились ей?
– Так и доверился. Интуицией понял, что не продаст. У нее уже тогда было исключительно правильное классовое сознание. Рабочая косточка!
– Расскажите что-нибудь о Зорге.
– Да-а-а… Что же я должен рассказать?.. Рихард был заметный человек… Высокий стройный шатен с голубыми глазами. Всегда живой, энергичный. Блистал остроумием и эрудицией… Успех у женщин… Любил быструю езду на мотоцикле. Обладал завидным здоровьем, уникальным сердцем. Это сердце продолжало биться, когда Рихарда вынули из петли. Вот как! А вообще не то я говорю… Надо было, наверное, начать с того, что он был гением, имел ум ученого-аналитика и у него все получалось, за что бы он ни брался… А сила убеждения! Рихард мог почти любого убедить в правоте нашего дела. Он таких людей привлек к сотрудничеству, что историкам это всегда будет казаться немыслимым. Ведь к сорок первому году мы имели не резидентуру, а самую настоящую разведывательную организацию, насчитывавшую тридцать пять человек. Впрочем, именно наша многочисленность, возможно, и погубила нас. То же было с «Красной капеллой». В разведке нельзя так… В конце концов противнику удалось внедрить в нашу резидентуру провокатора.
