– О, не беспокойтесь из-за меня, – ответила София, все еще глядя в глаза Киру. – Я все равно взяла то, что хотела. Боюсь, Кир так меня и не простил, но мы по-прежнему ведем дела вместе – он и я. Возможно, он думает, что однажды сможет взять надо мной верх. Но этому не бывать никогда.
Воцарилось молчание.
Взгляд Кира был прикован к ее лицу, и он сейчас напоминал крупного волка, дожидавшегося подходящего момента, чтобы наброситься на свою жертву.
Наконец он шагнул к гостю и проговорил:
– Прошу извинить мою госпожу, Драгус. Уже поздняя ночь, и она сильно устала. – В следующее мгновение его стальные пальцы сомкнулись вокруг запястья Софии.
Кир запер за Драгусом дверь и вернулся в комнату. София же стояла у стола, и ее ярко-желтое одеяние, залитое сиянием свечей, напоминало потоки солнечного света. Такую Софию Кир мог бы разглядеть даже с расстояния в тысячу миль.
– Ну что, довольна? – пробурчал он.
Она в раздражении покачала головой.
– Нет, не довольна! Я разгневана и полна решимости. Этот гроссбух – мой, и я должна его вернуть.
– Объясни, зачем он тебе.
– Видишь ли, Кир, я получила сообщение.
– Что за сообщение?
– Из тех, что обычно приносят люди, вооруженные до зубов. И смысл послания был ясен: если я хочу спокойно заниматься своей торговлей и не быть изобличенной как София Дарнли, дочь казненного изменника, то мне следует передать им гроссбух. Меня не было дома, когда пришли эти люди, – продолжала София, и Кир с облегчением вздохнул. – Тем не менее сообщение до меня дошло. Они знают, кто я такая, и хотят заполучить гроссбух.
– И что же?
– И я пришла к меняле Томасу, чтобы забрать гроссбух.
– Для них? Для этих людей?
Она покачала головой, и волосы ее заблестели в мерцании свечей. Однако веки были опущены, так что Кир не мог видеть ее глаз.
– Нет, только не для них.
Господи Иисусе, как же он желал ее когда-то! Желал ее тело, ее улыбку, ее душу! София была умной, дерзкой и бесстрашной. К тому же она обладала способностью к мелкому надувательству, то есть тем качеством, которым торговцы вообще-то обладать не должны, – но коль скоро торговец им обладал… О, эта способность делала его поистине непревзойденным в своем ремесле. Впрочем, София могла бы в чем угодно добиться успеха – не только в торговле и в жульничестве.
Однако теперь ее бесстрашие могло стоить ей жизни.
– Ты поступила неразумно, София. Тебе следует вернуться домой.
– У меня нет больше дома. Они сожгли его дотла.
– Дотла? Но как же…
– И я уже пыталась убежать и спрятаться, – перебила София. – Так что не надо советовать мне это. После того как папу повесили, я постоянно скрывалась. И все эти годы никто – ни мои клиенты, ни даже мой муж – ни одна живая душа не знала, что я – София Дарнли, дочь изменника.
– Муж? – Кир в изумлении уставился на собеседницу.
Она на мгновение замерла, потом утвердительно кивнула.
– Да, я была замужем.
– Была?
– Его звали Ричард. Он умер год назад, – ответила София.
Кир внимательно посмотрел на нее. Она, конечно же, солгала во всяком случае, не была до конца откровенна. Что-то было не так в ее глазах… К тому же, говоря про мужа, она смотрела куда-то в сторону.
– Но почему они пришли именно к тебе? По слухам, гроссбух остался на хранении у менялы Томаса. Как и все деньги твоего отца, накопленные за долгие годы.
София какое-то время молчала, потом вдруг заявила:
– У Томаса не было гроссбуха, пока я сама не отдала его ему.
