».
– Что ты делаешь? Это ты нарисовал?! Это я?! Как классно ты рисуешь! Как ты так рисуешь!?
– Ты не устала?
– Нет, я же сказала, что на площадке никогда не устаю.
Пусть лучше думает, что всё дело в магии площадки.
– А ты? Ренат, ты не играешь со мной. Ты, наверное, устал из-за этого. Тебе тоже надо поиграть, срочно!
– Нет, поверь мне, я точно не устал. К тому же, уже совсем скоро утро.
– Люблю утро! Мама готовит всегда самые вкусные на всём свете бутерброды с расплавленным сыром! Правда, это всё сопровождается противной кашей…
– Каша это полезно. Мне к ней бутербродов не предлагали обычно.
– А чем мы будем завтракать? Ты умеешь готовить бутерброды с расплавленным сыром? А если не знаешь, то ничего страшного! Я всё расскажу! Я видела, как мама это делает. Вот только, где мы возьмём микроволновку? У тебя её с собой, случайно нет?
Вот чёрт… Я не подумал о том, что Алёна захочет есть. И не то, чтобы это был голод в ней, нет, просто привычка. Нам не нужна еда ровно так же, как и сон, но как ей объяснить это? Конечно же, мы можем и поесть, но тогда вопрос в том – что? Чувствую себя не мёртвым, а бездомным. Словно мы выживаем.
Я попытался придумать что-то, что отогнало бы у неё мысли о завтраке, но её ничего не берёт.
Своровать еду? Конечно, можно и купить, но денег у меня нет, и надо будет придумать, каким образом мне стать видимым и слышимым незаметно для прохожих. Красть я не хочу. Это не честно, не справедливо. Нужно подумать ещё. Школа. В моей школьной столовой частенько остаются нетронутые тарелки. Можно поесть там. Только вот какое дело… Зайти туда не большая проблема, но вот как незаметно поесть? Если я беру предмет, то пока его касаюсь, он по моему желанию может быть так же видимым или не видимым. Но у моей маленькой подруги это вроде не должно работать. Она душа, а не призрак. Она не может становиться видимой или слышимой. Её видят только мёртвые. Слышат только мёртвые. И они не могут никак дотронуться до чего-то живого.
– Мы идём завтракать в столовую.
– А там вкусно кормят?
– Нормально в целом.
– Там есть микроволновка?
– Эм, я не знаю, но бутербродов мы не получим, однако хоть что-то поедим.
До школы шли не в тишине. Алёна много болтала. Очень много. Это не большая беда, просто я не успевал обдумывать план действий. А вот Алёна, как мне кажется, успевала обдумывать всё на свете разом. Как же кипит в ней жизнь. И жизнь эта должна продолжаться.
Пришли. Я попросил подождать Алёну снаружи. Один вошёл внутрь. Сейчас лето, а потому в школе были только учителя, охранник и рабочие красящие стены. Я только вошёл и тут же услышал своё имя, сразу же закрыл уши руками. Что бы они там про меня не говорили, я не хочу это слышать. Я прошёл в столовую. Взял две тарелки и вышел с ними на улицу, к Алёнке. Вроде, всё прошло гладко, и в школе никто ничего странного не заметил.
Я только на улице поинтересовался тем, что вообще взял. Это была манная жидкая каша. По запаху, её пытались разбавить дешёвым молоком. Очень сильно разбавить…
– Я не буду это есть! – завозникала Алёнка.
– Тогда ты можешь не есть.
– Вообще?
– По крайней мере, сегодня.
Я тоже не смог это есть. Даже для вида. Зачем я себе вообще взял? Можно же было бы только Алёне. Что вот только делать теперь с кашей этой…
– Алён, собак любишь?
– Люблю! Я хотела бы очень таксу! Они такие смешные и длинные! Но мама не разрешает домой собак. И кошек не разрешает… Зато у нас есть морская свинка! Пипи её зовут! Потому что она часто пищит, вот так… – девочка стала пародировать морскую свинку.
