Максим хотел было что-то выразить, но Елена Ниловна такую возможность ему не предоставила. «Вот так, дорогие гости», – она остановилась с ними на секунду, серьезная и замкнутая. – «Мой телефон», – протянула визитку – «Ваш режиссер. Думаю, будет нормально, если он свяжется со мной в конце недели. Спасибо», – и она стала ускользать, лишь добавила: «Если не передумаете».
– «А как фамилия этой преподавательницы, этой учительницы лебедей?», – спросил Максим у Тины на выходе.
Марина странно на него взглянула. А Тина ответила: «Гусева».
* * *
Конец вечера провели втроем. Ужинали и разговаривали.
– А почему такая молодая балерина, и только преподает? Ей бы на сцену, ведь танцует она замечательно, – Марина озвучила вопрос, возникший у них обоих. Максим даже чуть склонился к Тине, подчеркивая интерес.
– Елена то ли в аварию попала, то ли что еще случилось, но травма была серьезнейшая. Ее счастье, что инвалидом не осталась. Давно это было. Танцевать по-настоящему нельзя. Она замечательно движется, в каждом па безукоризненный профессионализм. И актриса – тут слов нет. Ей бы режиссера – была бы звезда.
– Ну, а что там у нас с теми, кто звезды изучает? Анна Андреевна обещала выбраться в Москву.
– Да, мама приедет одна и скоро. Стосковалась. А вы так и не вспомнили номер машины, что чуть не отправила вас на тот свет?
– Какое там… – Марина как бы через силу покачала головой. – Но такое не забывается. Будто специально на нас летел. Номер был абсолютно смертельный.
– Да, Марина, сейчас смеешься. А ведь были на волосок… – у Максима выговорилось очень серьезно и даже горестно.
Перед прощанием Тина поклялась, что не оставит в покое Елену и постарается ускорить творческий процесс.
– А мама приедет – приходите. Я сразу дам знать.
– Сегодня же ей позвоню. Мы ждем ее. Пускай не медлит.
– Так и порешили, – откланялась Тина.
А Максим подытожил: «До скорого».
* * *
Но следующее событие не заставило себя ждать. Максим собирался праздновать день рождения. Матушка, как он ее называл, умерла. Отец жил во Внуково, Максим часто навещал, благо – совсем рядом. Отец с трудом передвигался, ноги не слушались. Тетушка, сестра матери Максима, вела дом и помогала Петру Михайловичу.
– Так что, Мариша, ты моя главная родственница. Будешь царицей бала? – Максим вопросительно смотрел исподлобья.
– Нет уж. Могу быть царицей Мира, Владычицей морскою, но царицей бала – уволь. Царица бала в современном ресторане – это поп-дива, или шоумен. Тебе нужен распорядитель?
– Да нет, все само как то образуется. Но только ты – не главная гостья. Ты – главный подарок. А Тину одну приглашать, или у нее есть кто?
– У нее всегда кто-то есть. Ты пригласи, а она сама разберется.
Конец июля выдался не слишком жарок, но давал себя знать. Кто-то предложил, а Максим ухватился за эту идею – устроить праздник на теплоходе.
– Здорово, – сказала Марина, – А если это в один вечер, то где же просторы, где широта водной глади?
– Смотри, какие вечера ясные. А теплоход – прекрасный ресторан на плаву. Несколько палуб для танцев и прогулок; речной ветерок, движение.
Двадцать восьмого июля к семи часам вечера гости стали съезжаться к причалу у Устинского Моста на Москве-реке. Тина приехала одна. К ней тут же прилепился Саша Федорук, режиссер предполагаемого фильма. И собрались «нужные люди». Те, кого Максим сумел найти в Москве.
Тина, помимо подарка, передала Ромину что-то типа письма в конверте.
