У молоденькой Маши я был первый мужчина, и мне кажется, она уже рисовала планы на нашу свадьбу, у второй недавно умер пожилой муж, и, я не думал, что она тоже имела какие-то планы относительно совместной жизни, и была такой образованной и умной, что я, бывало, слушал её часами, а сама Марь Пална готова была часами и даже сутками говорить. Впрочем, всё, что она рассказывала, было очень интересно и даже познавательно, и я запоминал всё сходу, надеясь козырнуть при случае.
Марь Пална неплохо знала Вальдауфа, даже приятельствовала с его женой и я некоторое время назад выслушал целую лекцию о вреде лимитчиц в Москве, готовых вырвать глотки всем.
– Думается мне надо установить ограничение…
– Лимит, – вставил я.
И она радостно подхватила:
– Именно лимит на пребывание этих девок в столице. Отучилась и под зад коленом. Когда раньше распределяли из ВУЗов, этих девок тут не оставалось в таком количестве. А теперь беспредел во всём.
– Марьяша, я ведь тоже лимитчик, – улыбнулся я сладко и сладострастно.
– Ну, ты парень. Мужчин не касается.
– Тогда какой-то половой фашизм начнётся.
– Плевать! Главное, чтобы это безобразие прекратилось. Невесты без места…
Я не мешал ей упиваться своими теориями и мечтами, тайком поглядывая на часы, потому что свидания с Машами я всегда назначал на один день, потому что иначе я путался. И по старшинству…
Вторая Маша была как раз из этих, лимитчиц, ну, то есть, ещё нет, но вскоре станет, ещё два года и она окончит свой МИСИС, домой в свой Тамбов она не собиралась. Она собиралась замуж, и подозреваю, что за меня. Так вот, надо такому произойти, что Маши, с разницей в двадцать лет и в два часа сообщили мне, что беременны.
Надо сказать, я не поверил. Моя жена пытается забеременеть уже скоро шесть лет и уже начала закидывать удочки насчёт ЭКО, причём где-то за границей, выбирала тут клиники на той неделе, хотя я сказал, ещё три года будем стараться обычным способом, а если не удастся, то обратимся за помощью. Мы ходили по врачам, и нас находили здоровыми. Но мне кажется, всё дело было в том, что я очень не хотел, чтобы всё получилось, связать себя навсегда с Викой… мне это казалось какой-то страшной пыткой. И я приготовился к разговору, который положит конец нашему «чудесному» браку, в котором не было ни капли правды, ни одного настоящего чувства с самого начала. Думал, вот приду домой и…
Но тут меня застал Танино сообщение на пейджер с просьбой позвонить. Я позвонил, и она сказала мне буквально следующее:
– Платоша, привет!
Мы встречались, созванивались и разговаривали часто и были, в общем, в курсе дел друг друга, больше чем родители, которым мы рассказывали только то, о чём нельзя умолчать. Вот скоро придётся о разводе рассказать…
Но неожиданных звонков от Тани обычно не было.
– Платоша… ты помнишь Володю Книжника?
– Несомненно, – как я мог не помнить?
– Платоша, ты можешь… Одним словом, Володя – музыкант, у них группа, и…надо бы им интервью или сюжет на ТВ, ты можешь что-нибудь придумать?
– Ну ты даёшь… Группа… Какой хотя бы, как его… жанр?
– Хэви-металл. Да и… что бы там Володя ни делал, мне нравилось бы, ты же понимаешь… Но есть люди, которые говорят, что они очень хороши.
Я начал лихорадочно соображать после Таниных слов, конечно, для Книжника и я сделаю всё, как он когда-то сделал для Тани…
– Танюшка, перезвони завтра, часа… где-нибудь в час? Только ТВ мало… Когда приедешь? Он с тобой поедет? Или… А Марк? Э-э… не против?
