Наблюдая за его реакцией, она выпустила кольцо дыма.
– Итак, чем могу быть вам полезна, мистер Френч?
Деннис начал сразу с главного. Лишнего времени не было ни у него, ни у профессора.
– Я хочу понять, по какому принципу составлен этот перечень исторических событий. – Он полез в жилетный карман и достал обрывок бумаги, который Сара нашла в доме на Эмерсон-стрит.
Весь вторник и среду он читал книги по истории и советовался со знакомыми по университету. Развивал шишку любопытства, как сказала бы Сара. События, перечисленные на листке, наверняка что-то связывало, но что? Почему одни вошли в перечень, а другие – нет? Денниса раздражала собственная неспособность с одного взгляда распознать этот общий принцип – ведь мог же он как архитектор сразу сделать нужные выводы, посмотрев на здание! В чем дело, было непонятно: то ли ему не хватало знаний и способностей, то ли проблема таилась в самом списке. Это не давало Деннису покоя, словно камушек, попавший в ботинок.
Он развернул листок и протянул его профессору Луэллин. Взглянув на Денниса с извиняющейся улыбкой, она достала старомодные бифокальные очки, водрузила их на нос и принялась читать, слегка выпятив губы и откинув голову.
Закончив, она сняла очки и взглянула на Денниса.
– Как я понимаю, вас интересуют не сами эти события – о большинстве из них написано в любом хорошем учебнике.
Деннис кивнул.
– Я постарался прочитать все, что успел. Поскольку я архитектор-консультант, у меня просто нет возможности вникать в эти вопросы так глубоко, насколько, боюсь, это требуется. Те, с кем я беседовал, завалили меня фактами, очень любопытными и по большей части мне неизвестными. Взять хотя бы этого Томаса Рида. Невозмутимо-насмешливый Будда из Новой Англии – так, кажется, его прозвали…
– Самая блестящая фигура в политике своего времени, – кивнула Луэллин. – Как здесь написано, – она указала на листок, – его бы выдвинули в президенты, если бы люди Мак-Кинли вовремя не подсуетились.
– Понимаете, я ищу… как бы это точнее сказать… ну, смысл во всем этом. Некоторые из записей касаются хорошо известных людей и событий, остальные – наоборот. Разве можно поставить рядом, скажем, гибель линкора «Мэн» и какого-то генерала Твиггса?
Профессор улыбнулась.
– Нет, конечно. – Она снова пробежала глазами список. – Смысл – очень удачное слово, мистер Френч, именно оно пришло мне в голову, когда я это читала. Если это ответы на вопросы какой-то викторины или экзамена, то они относятся к весьма странной области знаний. Боюсь, даже я не могу сказать, о чем идет речь в некоторых местах, тем более понять смысл событий. Об исчезновении Амброза Бирса в Мексике мне, разумеется, известно, но кто такие эти Брейди Куинн, Дэвис Белло, Агата Пенуэзер?
– Жертвы убийств.
Луэллин раздраженно тряхнула головой.
– Да, конечно, я умею читать. Только как они оказались здесь – рядом с Тедди Рузвельтом, Линкольном или… – Она запнулась, бросила листок на стол и откинулась на спинку вращающегося кресла. Пружины жалобно скрипнули. Некоторое время профессор задумчиво глядела в потолок, попыхивая трубкой.
– Как вы думаете, мистер Френч, – наконец заговорила она, – кто это сказал: «При нашей системе рабочему говорят лишь, что делать и как делать. Любая попытка что-то усовершенствовать губительно сказывается на его успехах».
– Не знаю… Ленин? Мао? – пожал плечами Деннис, не понимая, к чему этот вопрос.
