В стране Вечных Каникул - страница 6

– Я люблю немного потрястись, – ответил я. – Так приятно подскакивать на одном месте!..

– Лишь бы тебе это доставляло удовольствие! – сказала кондукторша.

И я остался на своём заднем сиденье: мне было как-то неловко разгуливать по троллейбусу и пересаживаться с места на место.

– Первая остановка – твоя! – предупредила кондукторша.

Пустой троллейбус по-стариковски дёргался и трясся сильней, чем всегда, но мне казалось, однако, что всё в нём было исправно, и непонятно было, зачем он катил «в ремонт». Вскоре он притормозил, остановился.

– До свидания, милый! – сказала кондукторша.

Я спрыгнул на тротуар. И увидел прямо перед собой Дом культуры медицинских работников. О чудо! На нём тоже висели дощечки со словом «Ремонт». Но не было ни строительных лесов, ни мусора, без которых не может быть никакого настоящего ремонта.

«Должно быть, это просто такой пароль», – решил я.

И когда навстречу мне из дверей Дома культуры неожиданно выскочил массовик дядя Гоша, я коротко и таинственно произнёс:

– Ремонт!

– Что, что? – переспросил дядя Гоша. – Не понимаю…

Дядю Гошу я знал давно: он выступал на многих ёлках. И мы с ребятами давно уже наградили его непривычным прозвищем из целых двух слов: «Давайте поприветствуем!». У него было вечно сияющее лицо, вечно радостный голос, и мне казалось, что в жизни у него вообще не может быть никаких горестей, печалей и бед.

Хоть сейчас дядя Гоша появился на улице без пальто и шапки, голос его был всё так же весел и бодр:

– Пожалуйте в Страну Вечных Каникул!

И я вошёл в просторный вестибюль Дома культуры – туда, где ещё накануне собирались сотни нарядных ребят, пришедших на ёлку. Сейчас я был в сверкающем, обрамленном гирляндами и флажками вестибюле один-одинёшенек. А на лестнице, как и вчера, стояли лисы, зайцы, медведи и целый духовой оркестр.

– Давайте поприветствуем юного каникуляра! – воскликнул дядя Гоша.

– Кого?! – не понял я.

– Юные жители Страны Вечных Каникул называются каникулярами и каникулярками, – объяснил дядя Гоша.

– А где же они – каникуляры и каникулярки?

– Никого нет… Всё население на данном этапе состоит из тебя одного!

– А где просто эти… которые были вчера? Ну, юные зрители?

Дядя Гоша виновато развёл руками:

– Все в школе. Учатся… – И он снова воскликнул: – Давайте поприветствуем нашего единственного юного каникуляра!

И оркестр грянул торжественный марш, хоть я был одним-единственным зрителем, пришедшим на праздник. Марш гремел гораздо громче, чем накануне, потому что звуки его разносились по совершенно пустому вестибюлю.

А потом с белокаменной лестницы навстречу мне ринулись переодетые зверями артисты…

Я обомлел. Это было уже слишком. Это было чересчур даже для сказки.

Но, впрочем, я тут же оправился от смущения. В ту пору я вообще редко смущался и всегда очень быстро приходил в себя.

Ликующий голос массовика дяди Гоши помог мне овладеть собой. Накануне я попросил Деда Мороза: «Пусть всегда будет ёлка!» – и массовик вёл утренник по той же самой программе, что и вчера, не меняя ни одного слова. Поэтому ко мне он обращался во множественном числе: «Сейчас вы, друзья, подниметесь в большой зал!» И я поднимался. «Сейчас вы, друзья, посмотрите акробатический номер!» И я смотрел.

Я был горд тем, что меня называют так уважительно: «Вы, друзья!» Мне очень хотелось, чтобы рядом очутился Валерик и услышал, с каким почтением обращается ко мне сам главный помощник Деда Мороза. Но потом я сообразил, что, если бы Валерик очутился рядом, тогда в обращении «Вы, друзья!» уже не было бы ничего удивительного: ведь нас и в самом деле было бы двое!