Нинка чуть ли ни на голову выше его. Он подбежал, тяжело дыша, потный, лицо перекошенное – хрясь, хрясь справа, слева Нинку по физиономии. Опять – хрясь, хрясь. Голова девицы болтается из стороны в сторону, из носа закапала кровь на одежду, на тротуар, на его кулаки.
Подружка опасливо дергает разъяренного ухажера за рукав:
– Владик, Владик, успокойся! Люди же кругом! Стыдно же!
– Что? А? Я тебе покажу, сука! Я тебе устрою гульки! Что я тебе, пацан? Говори – пацан? – он хватает девицу за волосы, начинает рвать из стороны в сторону. В углах губ у него появляется пена.
– Да что же это такое? – какой-то невысокий мужчина в плаще, в очках, шляпе, с портфелем, – Прекратите сейчас же, свободной рукой он тянет от девицы не в меру разбушевавшегося Владика.
– Мужчина, отойдите, мы сами, – подруга продолжает уговаривать Владика, – Ну, Владик! Ну, Владик, же!
– А? Что? Ты кто такой? – Владик, наконец, обратил внимание на мужчину. Нинка отвалилась в сторону, покачиваясь и сплевывая на тротуар кровь.
Мужчина хоть и невысокий, но плотненький такой, сбитый, Владик перед ним – пацан-пацаном.
Смутился поначалу, но потом, увидев харкающую кровью Нинку, опять взъярился, завизжал, забрызгал слюной:
– Кто ты такой? Я тебя спрашиваю?
– Прекратите избивать девушку!
Стоят друг против друга, набычились.
– А – а – а – а! – надрывно, как-то по-собачьи, завыл Владик, мгновенно выхватил что-то из кармана брюк, резко взмахнул рукой, мужчина захрипел, стал заваливаться на стоящее перед ним убожество, случайно именуемое человеком, тот отскочил, отдернул руку – в руке окровавленный нож. Мужчина упал сначала на колени, потом завалился на левый бок, левой рукой он зажимал рану где-то в районе живота.
Подбежала, бухнулась на колени, приподняла голову.
Человек сначала подмигнул ей правым глазом, а потом скривился от боли.
– Не волнуйтесь, у ножа лезвие короткое, он, наверное, ничего мне важного не повредил, – помолчал, – Я сам хирург.
Она смотрит на него дура – дурой, и сказать не знает что.
«Господи, «скорую» бы кто вызвал что ли?
А кровь из него все течет и течет, он все бледнеет и бледнеет.
Ну, где же «скорая?
Ф-ф-фух, наконец-то!
У него еще силы есть улыбаться».
Кто-то положил в машину портфель. Человек благодарно пожал ей руку.
Среди бела дня по центру города бежал нескладный, растрепанный, кривоногий человек с окровавленным ножом в руке. Прохожие испуганно шарахались от него, человек бежал, то и дело, оглядываясь, никто его не преследовал, где-то недалеко выла сирена «скорой помощи». Глухой удар, звук падающего тела: человек со всего хода врезается в фонарный столб всем телом, отлетает от него, как резиновый, падает навзничь на асфальт, со стуком голова бьется о бордюрный камень. Нож все еще зажат в его руке.
«Скорая»! «Скорая»! Сюда! Сюда!
Их везут вместе в одной машине: один попадает в операционную, остывающее тело другого отправляют прямиком в морг.
