– Это всё? – с готовностью отреагировала Наталья.
– Нет! – коротко бросил Свешников. – Ещё раз замечу вас, Наталья Петровна, у дверей моего кабинета за этим позорным занятием – уволю! И никакая дружба с дочерью генерального директора фирмы, никакие иные защитники вам не помогут.
Голова Натальи вжалась в плечи.
– Надеюсь, я ясно выразился? – как плетью бил по её ушам голос Марата.
– Да, – почти шёпотом ответила провинившаяся.
– Не слышу, – настаивал заместитель директора.
– Да, ясно! – ответила девушка, сверкнув глазами, и Марат понял: будет жаловаться и «подруге» и любовнику, который протолкнул её на это место.
– Не советую! – сказал он, когда девушка была уже возле двери.
Не оборачиваясь, то спросила:
– Что не советуете?
– Я уверен, что вы меня прекрасно поняли.
И добавил весьма жёстко:
– Вылетите с фирмы без выходного пособия.
Дверь за секретарём закрылась почти беззвучно: она всё поняла.
Через пятнадцать минут приказ был готов и подписан.
– Пожалуйста, Наталья Петровна, доведите приказ до сведения обоих фигурантов. И скажите, чтобы приступили к своим обязанностям с завтрашнего утра. Проверю исполнение.
Секретарь так и не поняла, кого собрался проверять «взбесившийся» шеф: то ли её, то ли фигурантов, поэтому поспешила донести приказ до этих самых «фигурантов».
Ветрова расписалась, что с приказом ознакомлена, даже вида не показывая, что рада этому словно повышению, хотя, напротив, теряла и в зарплате, и в условиях.
Донников скорчил недовольную физиономию, потому что его переводили в КБ не на должность инженера, а на должность техника, и он соответственно терял в зарплате, хотя приобретал другие льготы: нормированный рабочий день, комфортные условия, своевременное и калорийное питание. А главное: девочки! Офис просто кишел ими, как цветник. И вскоре Юрий уже не вспоминал своё непродолжительное пребывание на строительной площадке, где всегда находились те, у кого он мешался под ногами.
Анна приступила к работе со всем рвением. Она в первый же день облазила стройку вдоль и поперёк, снизу доверху, нашла несколько недоделок, отчитала бригадира каменщиков за неровный шов кладки под лестничной площадкой первого этажа и потребовала немедленно исправить все недостатки.
Иван Петрович побагровел и выдал недовольно:
– Кто увидит этот шов под лестницей? Тем более его закроют отделочные работы.
– Я увижу! – ответила Анна строго. И добавила уже более миролюбиво:
– Как вы не понимаете, Иван Петрович, что этот проект своего рода шедевр? И потому в нём всё должно быть идеально…
После этого бригадир прозвал нового мастера идеалисткой, но за своими «ребятишками» приглядывать стал более внимательно, хотя и понимал, что идеал при таком грандиозном строительстве не достижим – всегда найдётся то, что таким идиалисткам, как Ветрова, не понравится.
– Главное, чтобы это не нарушало проект и не приводило к несчастному случаю. – думал Иван Петрович. – Бьют не за неровный шов, а за происшествия на стройплощадке – вот за чем нужно смотреть в оба и не допускать ничего подобного..
