Скоро о них стали распространяться слухи. Зик, прекрасный юноша из знатного рода, и госпожа Баргот, обладавшая завидной красотой и умом, вызывали интерес не только как профессионалы, но и как личности. Естественно, когда такие заметные люди проводили время вместе, сплетни не заставили себя ждать. Хотя между ними была значительная разница в возрасте, этот факт лишь подчеркивал их отношения, придавая им более романтический оттенок.
Любопытные очевидцы, наблюдавшие за их общением, начали сплетничать и строить предположения о том, что между ними могло возникнуть нечто большее, чем просто дружба. Их настойчивая работа по борьбе с играмом добавила им репутации, укрепив образ команды, сплоченной единой целью. Что удивительно, сплетни почти не несли в себе отрицательного оттенка, и многие, переживающие за их здоровье и успех, перебрасывались добрыми словами.
Однажды, когда Зик готовился нанести заключительный удар по остаткам болезни, он заметил, что Ганс с недоумением смотрит на него. Ганс, заинтригованный слухами, не удержался и спросил:
– Слухи правдивы, сэр?
– Какие слухи? – поинтересовался Зик, слегка усмехнувшись.
– Ну, слухи о том, что вы и госпожа Баргот – пара. Я просто хотел понять, насколько это близко к истине, – сказал Ганс, не желая вмешиваться в личную жизнь Зика, а лишь проверяя, как ему следует обращаться к госпоже Баргот в будущем.
«Если слухи правдивы, то мне придется относиться к госпоже Баргот иначе».
Ганс, таким образом, подходил к вопросу более внимательно, тогда как Снок, стоявший поблизости, с нетерпением ожидал истории о любви, надеясь на нечто более захватывающее.
Зик, видя, как Ганс пытается угадать, что на уме у него, ухмыльнулся:
– Нет никакой необходимости относиться к ней иначе, чем раньше. И вообще, наши отношения не такие уж и близкие.
Услышав это, Ганс кивнул, повторив про себя слова Зика. Если Зик так говорит, то оснований для дальнейших вопросов нет. Он успокоился и, подхватив разочарованного Снока за шею, начал готовиться к новому дню, полному вызовов и новых задач. Сплетни о Зике и госпоже Баргот, тем временем, продолжали гулять среди коллег и медперсонала, добавляя интригующую нотку в повседневную рутину их работы.
Тук! Тук!
Внезапно кто-то постучал в временное пристанище, где остановились Зик и его спутники. Лица Ганса и Снока напряглись. Большинство людей, посещавших их укрытие, были солдатами, пришедшими за Зиком по приказу Иоахима, и чаще всего они не приносили хороших новостей. Спутники гадали, не поднимается ли вторая волна играма. Однако слова Зика развеяли их беспокойство.
– Это не солдат, так что не волнуйтесь. Возможно, ко мне пришли просто поговорить, – произнес он, подходя к двери. Обычно Ганс или Снок открывали, когда приходили гости, поэтому его поведение было весьма необычным. Но, увидев, кто стоит за дверью, они сразу поняли. Женщина была одета в черное и носила хлопковую вуаль, закрывающую лицо.
– Приветствую вас, господин Зик. Вы хорошо спали?
– Благодаря вам я спал беспробудно.
– Приятно это слышать. Сон – один из важнейших факторов хорошего здоровья, – госпожа Баргот широко улыбнулась.
– Для меня большая честь лицезреть ваше прекрасное лицо этим ранним утром. Чем я обязан такой милости?
– Ха-ха! Вы так искусно владеете словом. Если бы я до сих пор не любила своего мужа, я бы влюбилась в вас, – сказала она, прикрывая рот руками и нежно улыбаясь. Ганс и Снок украдкой взглянули на нее: она была настолько красива, что у них помутился рассудок.
