В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски - страница 9

Я понял, что попался. Но разве мог предположить такую силищу у не очень-то и большой, до этого момента довольно спокойной реки!?

А теперь мне оставалось выбирать наиболее безопасный путь в направлении, повелительно указанном неудержимо несущей лодчонку стихией стремнины Тунгуски. Рокот водного потока, с силой продиравшегося сквозь камни порога, перешёл в сплошной рёв. В нём потонули отдельные звуки. Водные брызги и гребешки бурунов попадали в глаза, которые я и протереть не мог, потому что обе руки были заняты: держался одной рукой за румпель, а другой – за верёвку, пропущенную по борту лодки. В результате я почти не видел ни берегов, ни реки впереди и сзади «Пеликана».

В течение нескольких минут я очутился в другом незнакомом, враждебном мире, в котором стремительный поток реки насильно тащил меня на порог. В эти самые минуты со всех сторон была видна только вода, лишь на мгновенья приоткрывавшая свою блестящую разноцветную завесу, готовую превратиться в погребальный саван, созданный озверевшей на время прохождения порогов Тунгуской, для обёртывания очередного попавшегося ротозея.

Ощущение изолированности от внешнего мира, полёт – падение в бездну в окружении красивого разноцветного переливающегося на солнце всеми цветами радуги облака водной пыли и брызг, разными способами ограничившего для моих глаз видимость, было очень неприятным. В этом было что-то похожее на скатывание на санках, с высокой снежной горы, с завязанными глазами в неизвестность, например, к трамплину, высота которого неясна. Правда, иногда, на мгновенье повязка на глазах приоткрывалась. Сердце временами замирало, как при движении вниз на качелях, с тем отличием, что добавлялось ощущение неизвестной опасности.

Лодка неслась к порогу со всех сторон окружённая водой. Под ней была река, сверху накрывало туманное облако пыли и брызг, а вокруг – почти слившиеся воедино: водные валы волн, белые гребешки бурунов и брызги с пылью. Видневшаяся издалека небольшая белая пенка посреди потока слива, превратилась в длинный, довольно широкий бурунный шлейф, тянувшийся от начала порога до самого плёса.

На пороге © иллюстрация Ольги Бедрицкой

Даже самые серьёзные пройденные сегодня шиверы были, по сравнению с этим порогом, небольшими перекатами, а каменных гряд, так плотно перегораживающих реку, подобных этой – я ещё не встречал.

Если предыдущие преграды можно было сравнить с игривыми, слегка царапающимися домашними кошками, то эта – была диким неукротимым тигром, к встрече с которым я не был готов.

Самоуверенность и сонливость мигом улетучились. По спине пробежал лёгкий озноб. Мозг, почувствовав неожиданную реальную опасность, исходящую от мощной стихии, мгновенно мобилизовался. Тем более что времени на раскачку уже не оставалось, его отсчёт до встречи с грозным врагом пошёл на секунды. Все мышцы напряглись, тело стало лёгким, готовым к борьбе. Взгляд приобрёл необычную зоркость – я мог разглядеть даже небольшие кусочки коры деревьев, проплывавшие через слив в нескольких десятках метров передо мной. Мысль лихорадочно заработала, пытаясь возможно быстрее выявить источник наибольшей угрозы и способы борьбы с ней.

Время как бы растянулось, помогая глазам спокойно, без излишней спешки, детально рассмотреть обстановку, а голове – принять обдуманное, взвешенное, единственно правильное решение.

Я заметил это по тому, что бег лодки в моих глазах неожиданно резко замедлился, собственные взмахи руки стали выглядеть плавными, хотя на самом деле скорость лодки продолжала увеличиваться, а движения моего тела стали очень резкими и отрывистыми. При этом слух, который мало чем мог помочь в этом случае, полностью отключился – я перестал слышать угрожающий рёв порога, а заодно и все остальные звуки. Отключилось и обоняние – перестал чувствовать запах свежести воды, хвойные ароматы тайги.