«Что ты бормочешь, осёл? – пробивалось откуда-то из глубины. – Просто скажи, что не собираешься ничего им отдавать. Просто скажи это, развернись и свали. Всё!»
Андрей посмотрел на падающие искры последней догорающей сигареты в руках приятеля. В отражении маленькой лужи, которая молчаливо поглотила пепел, он увидел вытянутый худосочный подбородок Кирилла.
– Что значит завтра, когда надо было сегодня? Нам весь день ходить побираться теперь? А? – он многозначительно поправил ворот дорогой кожаной куртки. – Значит, так. Давай бабло в двойном эквиваленте – рублей двухсот пятидесяти будет достаточно за сегодняшний промах. Да, парни?!
– А то! – дружно поддержали его две заискивающие морды.
«И ты готов это терпеть? Может быть, рабом ещё заделаешься? – внутренний голос продолжал терроризировать Кирилла своими речёвками. – Лучше сгинуть на плахе, чем быть таким ничтожеством!»
– Да ты… ты вконец охренел?! – из-под длинной чёлки Кирилла было заметно, как сгустились межбровные тучи.
– О-о-о, смотрите, как наш смельчак-то заговорил! – Андрей одарил гнусавой усмешкой верных псов, а затем приблизился к своей дойной корове на расстояние вытянутой руки. – Слушай сюда, ты договорённость нарушил? Нарушил!..
Он резко замолк, вглядываясь в женщину за углом будки. Та проходила мимо и остановилась с возмущением во взгляде, среагировав на агрессивно-громкий голос Андрея.
«Чё надо?!» – дёрнул головой и бровями Андрей, невербально отправляя её восвояси.
Женщина цокнула и неодобрительно покачала головой – и с этим протестом бесследно исчезла. Глаза Андрея триумфально сверкнули в знак победы над ещё одной никчёмностью. Он снова принялся за Кирилла.
– Даже если ты компенсируешь одну пачку сигарет деньгами сейчас, то нам придётся идти в магазин и потратить своё драгоценное время. Ты же бизнесмен и прекрасно должен понимать, что время – деньги. Это будет тебе уроком на будущее.
Кирилл готов был отбросить холостую отвагу, ощущая натиск привычной боязливости, и вымолвить покорное «да», но пресёк податливый порыв резким вдохом. Один кратковременный пшик кислорода не смог справиться с нарастающим ощущением страха, ненависти и какого-то юношеского бессилия перед превратностью судьбы. Следующий вдох был глубоким – тщетно. Пульсирующие вены отчаянно сдерживали попытку кипящей крови вырваться сквозь кожу наружу, словно наполненная жизнью река хотела прорваться к глотке недруга и утопить его в смерти.
Он мог стерпеть словесные издёвки, подножки, тычки и подзатыльники – это стало привычной частью его существования, как бы печально это ни звучало. Но сейчас, впервые за всё время, самая настоящая угроза жизни окатила чернотой его светлое нутро.
«Кормить их, а самому побираться вблизи мусорных баков?! Этого я хочу?!»
От напряжения один из капилляров на правом глазу Кирилла лопнул, и по белому озеру склеры растеклось красное пятно гнева. Голос обычно мямлящего в таких ситуациях паренька зазвучал куда более жёстко.
– Никаких двойных тарифов! Никаких тарифов вовсе! Никаких тебе денег – ни сегодня, ни завтра, никогда!
Страсти закипели по-настоящему. Один из прихлебателей бросил окурок в лужу – и отражение Кирилла в ней накрыло разбегающейся по кругу рябью. Надменность Андрея обратилась в неистовую ярость – с опущенным забралом он бросился на щуплого, осунувшегося от недоедания Кирилла и двумя руками толкнул того в грудь.
