Долетев на ступе до ближайшего селения, подкараулила большого чёрного кота, гревшегося на солнышке. Приложив своего котейку к нему, наблюдала со стороны, как происходит слияние полевой структуры с живой оболочкой, копирующей интерфейс и устанавливающей постоянную связь с объектом копирования. Это была его первая скопированная оболочка. Спящий котяра так и не заметил, как его синхронизировали и взяли на поводок. Забрав на руки новоиспечённого Ваську, она вернулась домой, сразу почувствовав, по его непоседливости и упрямству, что это уже живое существо, а не её реконструкция объекта. Так в доме появился Василий – друг и равноправный член её сообщества. Он даже внешне ел, как настоящие коты, хотя расщепление пищи на энергию происходило буквально на границе его полевой структуры и соприкасающейся с ней едой. Тогда впервые возникла крамольная мысль, что, копируя интерфейс людей и находясь с ними в ментальной связи, невольно становишься похожим на них. Возможно, замысел всевышнего в том и состоит, чтобы произошёл такой взаимообмен, ради общего блага.
Первый рабочий день начался с сюрпризов. Ночью была сильная гроза, стукнувшая какую-то электрическую опору, управлявшую автобусами, поэтому пришлось идти пешком к ангару, как окрестила Ира главный корпус. Около двери столовой стоял невысокий, полноватый, с бобриком седых волос на голове, мужчина, словно сошедший с фотографий 70-х годов, в тёмно-сером шерстяном классическом костюме, под расстёгнутым, нараспашку, чёрным, болоньевым плащом.
Он шагнул к ней навстречу и скорее утвердительно, чем вопросительно спросил, приятным низким голосом.
– Вы, Ирина?!
Она мотнула головой.
– Меня зовут Николай Семёнович. Я руководитель лаборатории, где вы будете работать, но, сперва, давайте позавтракаем, – и галантно открыл перед ней дверь в столовую.
Даже завтракал он старомодно, не поменяв привычек своей молодости: два яйца всмятку, полстакана сметаны с сахарным песком и какао на молоке. Подкрепившись, он повеселел, отметив, что она слишком легко перекусила круассаном и кофе, и предложил пройти в лабораторию, пошутив на ходу, что хоть коллектив у них и маленький, но все большие профессионалы своего дела.
Семёныч, пропустив Ирину первой в лифт, вошёл следом и нажал кнопки “-” и «3».
Ирина поинтересовалась
– Сколько же тут всего этажей?
– Затрудняюсь ответить, – чуть помедлил он, – Раньше было десять, а сейчас точно никто не знает… может пятьдесят. Да, и зачем? Вот у вас допуск только на третий этаж вниз, где расположена лаборатория.
– А с виду и не скажешь, – удивилась Ира.
Семёныч усмехнулся, сказав.
– Вселенная большая шутница, каждый день подбрасывает новые задачки, вот и приходиться расширяться, чтобы хоть как-то поспевать реагировать.
Ира с иронией отнеслась к его пафосной шутке, приравнявшей будущее её место работы с решением вселенских задач.
Лифт уже минуту назад остановился на третьем этаже, но дверь не открывалась, на что Семёныч спокойно отреагировал, сказав.
– Программа допуска вас идентифицирует, поскольку вы новый человек, вот она немного и «тупит».
Через минуту прозвучал щелчок открывающегося электронного замка, и они вошли на этаж, где вдоль длинного коридора с одной стороны располагались шахты лифтов, а с другой три широких стеклянных двери.
– Нам в первую, – жестом пригласил начальник.
Помещение походило на зал музея естествознания, вдоль стен стояли стеклянные стеллажи, с прозрачными контейнерами на полках, в которых виднелись заспиртованные образцы растений, насекомых, птиц и животных.
