– Луциус, не забывай, что это сын Вашария! – крикнула я, чуть не плача. – Ты же сам сказал, что тебе не нужен настолько опасный враг. Вашарий Дахкаш тебя из-под земли достанет, если ты убьешь его сына!
«А заодно и мне несдобровать», – пугливо промелькнуло в голове.
Луциус медлил, и это слегка приободрило меня.
– Ты любишь утверждать, будто никогда не убивал просто так, – продолжила я тараторить, силясь отвести неминуемую гибель от Вериаша. – Только в случае крайней необходимости. Какая нужда у тебя сейчас? Ты прекрасно понимаешь, что живым Вериаш пригодится тебе намного больше. Если ты убьешь его, то сделаешь лишь хуже себе.
– Я не боюсь Вашария Дахкаша, – буркнул Луциус, но в его тоне словно против воли скользнули неуверенные нотки.
– Я верю, что ты его не боишься, – сказала я. – Но живой Вериаш принесет тебе больше пользу. Намного больше! И потом, я с ним не спала. Клянусь тебе!
Луциус разжал кулак, и я позволила себе короткий облегченный вздох. Неужели опасность миновала?
– Не спала? Да неужели? – с едким смешком переспросил он. Отошел от Вериаша, небрежно стряхнув с пальцев остатки чар, так и не сорвавшихся в короткий смертоносный полет, опять присел на край кровати и грубо взял меня за подбородок, заставляя смотреть только в глаза.
Некоторое время он молчал, и я не сомневалась, что сейчас он методично перерывает мои воспоминания в поисках опровержения этих слов. В висках ядовитой змеей шевельнулась пробуждающаяся мигрень, но я не позволила себе и вздоха. Пусть смотрит. Мне нечего скрывать от него.
– А ведь и впрямь не спала, – после минутной паузы с легкой ноткой удивления констатировал Луциус. Глянул на Вериаша, лицо которого покрывали густые потеки начавшей сворачиваться крови, и с насмешкой протянул: – Стало быть, я не умею обращаться с женщинами. А ты прям ловелас признанный. За целый год не сумел затащить в постель женщину, которая тебе нравится.
– Я не ставил перед собой такой цели, – глухо сказал Вериаш, хлюпая разбитым носом. – Да, мне нравится Доминика. Очень нравится! И поэтому я не хотел ее торопить. Доминике необходимо было оправиться от вашей порочной связи, которая причинила ей столько вреда.
– Порочная связь, говоришь, – задумчиво повторил Луциус. – Ну что же, папенькин сыночек. Сейчас я покажу тебе, насколько порочной была наша связь. А заодно увидишь, как надо обращаться с женщинами.
Я вновь дернулась, силясь разорвать магические путы. Что-то мне не нравится, как это прозвучало.
– Что ты задумал? – зашипела встревоженно.
Луциус криво ухмыльнулся. Почти ласково повел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая назад растрепавшиеся волосы. А затем рванул на мне ворот платья.
С сухим треском тонкая ткань поддалась. А я похолодела, наконец-то поняв, что намеревается сделать Луциус.
– Нет! – Я отчаянно вскрикнула, когда он с самым недвусмысленным видом взялся за ремень своих брюк. – Луциус, нет, пожалуйста!
– Тебе понравится, – со смешком заверил он. – Обязательно понравится, как нравилось всегда.
Я видела, как Вериаш даже не побледнел – посерел, тоже осознав, чему ему предстоит стать свидетелем. Напрягся так сильно, что обильная испарина выступила на его лбу. И вдруг обмяк в сдерживающем его коконе, должно быть, потеряв сознание.
– Какая незадача, – шутливо посетовал Луциус, кинув быстрый взгляд через плечо. Нагнулся ко мне и лизнул в ключицу, после чего добавил: – Ничего страшного, он скоро очнется. И собственными глазами увидит, как сильно ты меня ненавидишь.
