Это все из-за детства, моего состояния, грубости и недоверия, но разве тебе, малышка Ким, надо это знать? Ты и так ни в чем не нуждаешься. Об этом никто не должен знать. Никто не должен быть в курсе того, что я делаю каждую ночь, кем я становлюсь.
– О чем-то задумалась, Шелл? – Ким выдернула собеседницу из мрачных раздумий.
– Да так, – заведя прядь за ухо, улыбнулась она, – все думаю, что не так с этим местом. Вроде бы обычный Пайнс-Рок, но это не он. Этот город точно не Пайнс-Рок, – девушка нахмурилась, а затем издала смешок. – Как будто в фильм ужасов попали. Я хочу верить, что это всего лишь сон.
– В этом городе не так абсолютно все, начиная с арки и заканчивая моим кошмаром. Здесь даже воздух другой… – Бенсон подняла взгляд и посмотрела девушке в глаза. – Почему-то, Шелли, я уверена, что всех нас постигнет нечто ужасное.
Блондинка произнесла это таким заговорщицким тоном, что Шелли стало жутко. Она была уверена, что сегодняшнее утро все изменит, что произошедшее вчера – дурной сон, который кончится, когда она проснется или сядет в автобус. Но Ким вернула ее в реальность. Борясь со страхом неизвестности, что навеяла ей Ким, Шелли вдруг осенило: это только начало.
Монти замучила жажда. Во рту было так сухо, будто он выпивал ночь напролет. Нехотя встав с мягкой, теплой кровати, он пошаркал в гостиную, бесцеремонно зевая и взъерошивая кучерявые беспорядочные волосы. Держа глаза полуоткрытыми, парнишка на ощупь брел по коридору и что-то мычал себе под нос – напевал знакомую мелодию. В голове прокручивались, как кадры на пленке, мерцающие моменты из сна, начало которого Монти, конечно же, не помнил. Только добравшись до стакана живительной холодной воды, он вспомнил, как странно прошел его день, но в подробности вдаваться не стал. И так было ясно, что произошло некоторое недоразумение, которое исчезнет с приходом первых лучей солнца.
Монти побрел в кромешной темноте обратно в комнату. По дороге он отметил, что в доме было жутко холодно, и подумал: Сейчас бы под теплое одеяло. Однако нырнуть в кровать и сладко заснуть так и не получилось…
Вернувшись в комнату, Монти прикрыл дверь и вдруг краем глаза заметил мимолетное движение где-то сбоку. Что-то быстро шаркнуло за его спину, и это что-то заставило парнишку резко развернуться и задеть спиной дверь. Раздался громкий хлопок. Монти вздрогнул и зажмурился, шепотом выругавшись, и вновь открыл глаза. Его взгляд автоматически приковался к окну, перед которым спиной к нему стоял полноватый высокий мужчина в красном костюме с желтыми и голубыми вкраплениями, поблескивающими в свете полной луны. На его голове был грязный, сальный парик. Когда-то он был белым, как снег, однако сейчас он выглядел тошнотворно: слипшиеся, перемазанные то ли в крови, то ли в фекалиях искусственные волосы, беспорядочно свисающие с головы странной формы. С них что-то капало. Эта субстанция, медленно стекающая по его грязному костюму, была похожа на слизь. От него воняло мертвечиной. Комната в одночасье пропахла тухлятиной и будто бы речной тиной. Монти чуть не вывернуло наизнанку – такой отвратительный, гнилостный запах окружал его. Парнишка проморгался и закрыл нос рукавом, не прекращая пялиться на силуэт.
– Вы кто, черт побери? – морщась от запаха гнили, спросил парень. – Вам помощь нужна? Эй! Как вы сюда попали?
Да какая ещё помощь? Сейчас помощь нужна только мне!
