– Неужто Климентий не рассказал, что не сработает?
– Не рассказал, – процедил Игорь.
– Как так запамятовал. – Владимир отвел его кулак. – Правила такие. Двоедушники не могут друг другу навредить. Ладно, ребятки, вы осмысливайте, принимайте решение, время у вас до Крещения есть. Накануне встретимся, доложите о состоянии вашего одноклассника, и разойдемся на год. Адьё! – Он широко улыбнулся, помахал им рукой и удалился в противоположную сторону парка.
Игорю показалось, что он уловил какой-то запах. Легкий, едва заметный, незнакомый. Он даже не мог определить, не было ли это игрой подсознания, настолько запах был мимолетным.
«Не игра. Так пахнет страх. Я тоже учуял».
«Почему он боится?»
«Хороший вопрос».
– Игорь? – одернула его Ника. – Игорь! – Она чуть повысила голос и схватила его за рукав. – Да что с тобой такое! – Она недовольно нахмурила брови и поджала губы.
Игорь поморщился: ему не нравилось, когда Ника злилась, потому что ее и без того нестандартное вытянутое лицо с глубоко посаженными глазами приобретало жуткие и неприятные черты. Конечно, она оставалась по-своему красивой – ведь все наши любимые люди красивы? – но злость ей совершенно не шла, как будто вытаскивала изнутри ее настоящую. А внутри Ника была той еще ведьмой, Игорь давно это понял, а недавно еще и воочию наблюдал.
– Да ничего, – бросил он резко и набрал воздуха, чтобы ответить что-нибудь еще, но тут же спокойно выдохнул. Снова это ощущение, как что-то сильное загорелось внутри и тут же потухло. Противно. – Задумался, – сухо добавил Игорь.
Ника отпрянула от него.
– Задумался? Задумался?! Тут такое происходит, а ты «задумался»? – закричала Ника. – Как мы это расхлебывать будем? Почему ты не рассказал про своих родителей?
– Не ори, – осадил ее Арс. – Пойдемте отсюда, надо решать, что делать.
– Решать нечего. – Игорь остался стоять на месте. – Обсуждать тоже нечего. Варианты нам разложили. Положительного выхода нет.
– В смысле, нет?
– В смысле, что мои родители не просто так умерли в мой день рождения. Выход – только смерть.
Все замолчали. Лишь переглядывались, ожидая, кто заговорит первым. Ведь кто-то должен был в конечном счете заговорить первым? Кто-то должен был взять на себя ответственность и огласить решение, которое и без того им было уже известно?
– Не хотите доводить дело до конца, я сам это сделаю, – нарушил тишину Игорь.
– А ты чего такой д’Артаньян, а? – вмешался Ярослав. – Ты изначально особняком был, а теперь что изменилось? Ты же вроде предостерегал нас, а теперь хочешь втянуть всех в это по уши?
– Я жить хочу, – отрезал Игорь. – Мы уже дружно в это втянулись. Теперь остается только двигаться вперед.
Игорь не лукавил. Прощаться с жизнью, когда она еще толком и не началась, он точно не хотел. Еще больше он не хотел оставаться двоедушником, но так уж сложилось. Видимо, дядя был прав: яблоко от яблони, или как он там выразился.
– Значит, пойдем все вместе, – заключил он. – Сделать это надо сегодня, чтобы никто не передумал.
– Ты предлагаешь прямо сейчас вернуться в больницу? Это не будет подозрительно? – спросила Ника.
– Не будет, если с нами пойдет его лечащий врач, – тихо, но уверенно вступил Ярослав.
Все недоуменно посмотрели на него. Яр мялся и кусал губы, оглядывался по сторонам и топтался на месте.
– Кажется, я могу превращаться в других людей, – воодушевленно объявил он.
***
Они зашли в отделение незадолго до окончания приемных часов. «Мы быстро, вы нас и не заметите», – нашептывал Арслан медсестрам и остальному персоналу. Одна петля за другой тянулись от него и Ярослава по всей больнице. Это можно было бы сравнить с паучьей сетью, но Игорю это представлялось чем-то пострашнее. Интересно, если бы они видели все эти нити и попытались одновременно ухватиться за них, что бы случилось?
