Мне плохо. Мне больно. Наверно, я уже умерла, а если нет, то сейчас мне было бы всё равно, если бы и да. Реальность не может быть этим отголоском мыслей.
Почувствовав, как что-то текстильное трогает мне щёку, а потом и губу, я собрала все последние силы, чтобы разлепить веки.
Я узнала это лицо, несмотря на спутанные мысли и помутнение в глазах. Лицо из моего кошмара.
– Вы кто? – хотела крикнуть, но вышло только просипеть. Вскочить и огреть нападающего ракеткой или хотя бы увернуться от его руки, тоже не получилось: всё тело ломило и конечности казались неподъёмными. Ракетка – вообще неизвестно где.
Я покосилась на лицо мужчины. Пронзительно тёмно-синие глаза. Я даже не знала, что так бывает. Красивая вводящая в заблуждение обёртка и такая сволочь внутри. Я помнила, что это он купил меня в борделе. В отличие от тех троих, что увезли меня из Лондона, этот не выглядел, как со стенда «Разыскивается за зверские преступления насильственного характера», однако был того же сорта.
– Вы меня уже изнасиловали? – прошептала я, безвольно лежа в его власти и пытаясь хоть взглядом передать всю горечь моего состояния.
Его рука замерла на миг. Он сжал челюсть, прежде чем ответить: – Нет, я купил вас у отшельников.
Мужчина опять замолк на полсекунды, прежде чем очень мягко поинтересоваться: – Они вас трогали?
Я не знала ответа на этот вопрос. Он отчаяния и пережитых потрясений мои глаза стали наполняться слезами. Господи, ведь не знаю, что эти уроды могли сделать, пока я была в отключке. Дыхание сбилось, я пыталась проморгать подступившие слёзы.
Мужчина оказался удивительно тактичным и промолчал. Я наблюдала, как он, избегая смотреть на меня, зачерпнул пальцем прямо в перчатке из склянки странную оранжевую кашицу и продолжил втирать её мне в щёку. От него веяло спокойствием. Это обескураживало. Его внешность и настоящее поведение никак не сочетались с тем, при каких декорациях мы встретились.
Я решила, что показывать страх нельзя ни при каких обстоятельствах. В конце концов преступник – это тоже профессия, а значит, такие, как он, могли отточить мастерство введения в заблуждение до совершенства.
– Зачем вы меня купили? – мне удалось весьма убедительно прошептать, даже голос не дрогнул. Потом добавила уже больше от отчаяния, чем злости: – Уберите от меня свои грязные лапы!
– Это не грязь, это крем, чтобы заживить кожу после побоев, – пояснил мужчина всё тем же убийственно спокойным тоном. Мой эмоциональный выпад его вообще не напряг. Я смотрела, как он продолжает своё занятие и поняла, что боль, действительно отступила.
– Вы тоже меня били? – спросила уже громче. Я помнила, как троица неоднократно распускала руки, то хлестая по щеке, а раз даже двинули в челюсть. Это случилось после того, как я ткнула одному из них в глаз рукояткой от ракетки.
– Нет. Отшельники били. – Он опять помолчал, зачерпывая очередную порцию мази. – Что они вам обещали?
Я умудрилась приподняться на локтях.
– Если вы про трёх уродов, что увезли меня из Лондона в эту дерев…, – я огляделась, пытаясь подобрать название местности. Оказалось, что мы уже не в деревне пещерного века, а на какой-то скалообразной вершине с тремя деревьями непонятной разновидности. Я села, осматривая незнакомое до шокового состояния окружение. Солоноватый ветер теребил мои волосы, донося ледяные брызги. Господи, мы посреди океана! Это скалистое плато возвышалось прямо над стальными волнами. – Где это мы?
