Спасительная прохлада раздевалки. Расстегнув молнию на юбке у своего шкафчика, я прокручивала в голове варианты, как удивить Шона. Можно купить тортик и просто вломиться со стороны веранды. Возможно стоит надеть красивое бельё, или…
– Ты очень красивая, Ребекка! – я уронила юбку на пол от неожиданности. Узнавание голоса прошло морозом по позвоночнику. Резко повернувшись я встретилась взглядом с горящими глазами мистера Далтона. Сердце ухнуло в пятки и оттуда пустилось в бешеный ритм, разгоняя в голове панические восклицания:
«Где его дочь? Никого нет рядом!»
Вот сейчас я бы не отказалась от её компании. Поджав губы, я наблюдала как босс отца приближается ко мне, стоящей в футболке, трусах и носках, не смеющей пошевелиться. Уверена, он понял, что я испугалась, но попыталась поступить храбро:
– Это женская раздевалка! Выйдите, пожалуйста, я переодеваюсь.
Чёртово послушание, вдалбливаемое отцом, не позволило мне звучать невежливо.
Мистер Далтон усмехнулся и, преодолев остававшееся расстояние двумя стремительными шагами, вдруг положив руки мне на талию, с силой впечатал в шкафчики за моей спиной. Это было настолько неожиданно, что я потеряла равновесие и ударилась локтем о дверцу, несмотря на то, что его горячие потные руки жгли через футболку. Почувствовав губы босса отца у себя на шее и его лапу, спустившуюся ниже, я набрала в рот побольше воздуха, чтоб закричать.
Мужчина разгадал мой манёвр и отстранился.
– Это мой клуб, Ребекка, кричать бесполезно, – он оттолкнулся от меня, отпуская и кривя губы в ухмылке. – До субботы.
Руки и коленки у меня тряслись от страха с такой силой, что я с трудом доехала до дома. В голове вертелась брошенная Далтоном прощальная фраза. Прозвучало как приговор. Уверена, они притащатся к нам в дом и, дождавшись момента, когда родители выпьют, расслабятся и предложат остаться на ночь, он придет ко мне.
По лестнице в свою спальню я влетела с поразительной скоростью и, достав первую попавшуюся сумку, начала скидывать туда вещи.
«Если папа думает, что ради финансовых побед я и сама должна сдаться этому ублюдку – черта с два!»
Через семь минут я уже была опять в машине с вещами на пути к Шону. Я не смогу вернуться домой. Растерянность – отвратительное чувство. Вроде ещё утром я просыпалась с какими-то планами на день, неделю, месяц и вот, спустя каких-то четыре часа я не знаю, что делать дальше.
Вернувшись домой, я буду должна играть этот спектакль со всеми его актами. Не вернувшись домой, я не смогу продолжить учебу, потому что за университет платит отец. Моя подработка не сможет покрыть все расходы, если еще придется оплачивать жильё.
«Что мне делать?»
В дверь дома своего парня я барабанила с той же частотой, что тряслись руки, но никто не открыл. Облокотившись на косяк, я присела у кашпо с розовой петунией.
«Ну где его носит?»
Мы, конечно, не договаривались сегодня встретиться, но как-то не думала, что у него могут быть планы. Может он на работе сегодня, я даже об этом не подумала. Поднявшись на ноги, я поняла, что шок от пережитого повлиял на меня гораздо сильнее, чем я предполагала. Я осознала, что переоделась в белое платье для тенниса и леггинсы. Про красивое бельё я, естественно, тоже не вспомнила. Опустив взгляд на сумку с вещами, я поняла, что и ракетку с собой прихватила. «Господи, что за бестолочь!»
Вздохнув, я огляделась и вспомнила, что со стороны сада Шон заднюю дверь обычно не запирает. Решила обойти дом. Впервые за сегодня мне повезло и я вошла через веранду на кухню. Бросив сумку на плетёную кушетку, я прошла к холодильнику и, достав оттуда банку пива и открыла. Не то, что бы я это пила, но в холодильнике более ничего на глаза не попалось, да мне, если честно, было не до выбора напитков.
