Светофор прервал мои мысли, сменив красный свет на зеленый. Я сорвался с места и побежал в издательство. У нас все было слишком гладко, когда мы познакомились. И родители были не против нашей свадьбы. Никто никому не изменял. Даже в мыслях. И никто из друзей не пытался помешать нашим отношениям. Разве что Борис – мой бывший одноклассник и знакомый Марты – пропускал пару шуток насчет любовника. Но никто не замечал этого, а Марта, может быть, и задумывалась, но она была счастлива со мной. Как и я с ней.
Затем мы поженились. Я вспомнил, как отмечали это событие в ресторане, как много было гостей, но, опять же, все прошло хорошо, несмотря на море спиртного.
Свадебное путешествие на Черном море тоже было замечательное, после него остались самые яркие воспоминания. Да и первый год совместной жизни прошел нормально, даже, можно сказать, счастливо. Мы наслаждались жизнью, хотя и решали какие-то житейские проблемы.
Я работал переводчиком и сочинял рассказы для детей, пока кто-то не предложил мне написать что-то серьезное. И тогда все началось. Сначала я не бросал работу, сидел по ночам за своей книгой. Потом бросил переводы, только изредка сочиняя какие-нибудь сказки для детского журнала. А через полгода и это забросил, полностью погрузившись в свою рукопись. Марта терпела, работая на двух работах, а потом ей надоело. Возможно, кто-то подсказал ей выход.
У Бориса дела шли все лучше и лучше. Он не прервал дружеских отношений со мной и Мартой. Вероятно, у него были какие-то планы относительно нее. Но тогда я об этом не догадывался. И она, наверное, тоже. В одно мгновение все перевернулось, Марта сообщила мне о своем решении, превратив отношения с Борисом в более близкие…
Но это все было в прошлом. Борис умер, хотя я не желал ему ничего плохого. Я хотел лишь, чтобы Марта была счастлива. Но это у нее не получалось. Общество, в которое она попала, было целиком сгнившим. Напиваясь почти каждый день, они старались развеселить себя, но уже ничто их не радовало. Марта ушла от них, а точнее, после смерти Бориса, она стала для них чужой. Но не смогла без них жить. Эта среда поглотила ее, и избавиться от привычек было невозможно. Вернувшись ко мне и начав, как ей казалось, новую жизнь, она скучала по бесконечным вечеринкам, по фальшиво веселой компании. Однажды я случайно нашел у нее наркотики. Она сказала, что привыкла к ним в кругу друзей Бориса, наверное, он своим примером и научил ее, ведь, как однажды проговорилась Марта, он умер от передозировки. Она обещала бросить, и даже мне казалось, что бросила, но настроение у нее постоянно менялось: она чувствовала себя то плохо, то прекрасно, и я засомневался. Беспокоясь за ее здоровье и за ее жизнь, я уговаривал ее пойти лечиться в клинику, но Марта заверила меня, что сама справится…
Отбросив мрачные мысли, я поднялся по ступеням лестницы, ведущей в издательство, и занялся работой. Думать о чем-то неприятном мне не хотелось.
Сегодня утром, когда я уходил на работу и обещал найти в издательстве занятие и для нее, Марта была в каком-то приподнятом настроении. Она шутила, что было на нее не похоже, ведь в последнее время она все чаще плакала, сев где-нибудь в углу комнаты, или закрывшись в ванной. А сегодня она вела себя так, как в первые дни перед свадьбой: улыбалась, говорила мне приятные слова, поцеловала перед уходом и пожелала удачного дня. Видя все это, я сначала удивился, но не придал этому значения, так как не заметил тени грусти и какой-то страшной решимости в ее глазах.
