Поезд тронулся, а отец так и стоял на месте. Я едва сдерживала слезы, которые подступали к глазам. Где-то спустя минут сорок по вагону стали ходить подвыпившие парни. И какой черт их занес именно в этот вагон, я не ведала. Однако мне было все равно. Правда, исподтишка, чисто в целях самосохранения, я смотрела на них. Их немного шатало из стороны в сторону. Один из них, заметив меня, подсел рядом на свободное место и начал надоедать:
– Че читаешь?
– Оскард Уайльд.
– Че?
– Классика это.
– Как Пушкин?
Про себя я вздохнула от тупости заданного вопроса. Сглотнув тягучую слюну, я не знала, куда деться. Кто-то спал в поезде, кто-то слушал музыку. И от равнодушия окружающих меня бросало в дрожь сильнее, чем от подступающего страха за свою жизнь.
– Да, и как «Анна Каренина», – пошутила, зная, что он не оценит шутки, потому что тупой.
– О-о-о! Хороший автор, мне нравится! – воскликнул он и положил руку на мое колено. – А ты куда направляешься?
Мое сердце бешено застучало в груди.
– Убери руку.
– Да ладно тебе, что, неприятно? – Его мерзкое дыхание дошло до меня, и меня едва не стошнило от этого.
– Неприятно, – сухо ответив, своей рукой скинула его руку с колена.
– Да ты, поди, недотрога!
Я ничего не ответила, лишь сделала вид, что читаю, в надежде, что он отстанет. Но не тут-то было. Парень начинал распускать свои руки, лапать меня, и мне ничего не осталось, кроме как громко воскликнуть:
– Убери руки от меня!
– Да тише ты, – сказал он. – Чего ты такая недотрога?
– Отстаньте от меня! – продолжила вопить и отталкивать парня.
– Ого! – воскликнул он. – Да мне нравятся такие.
– Помогите! – закричала во весь голос.
Не знаю, какие высшие силы вмешались, но тут открылись двери, и в вагон вошли проводник и охранник.
– Сюда! – крикнула я, продолжая отталкивать парня от себя. – Помогите!
Проводник и охранник быстрым шагом подошли ко мне. Некоторые люди сразу проснулись – потому что явно стало безопаснее – и всем своим видом стали показывать удивление по поводу того, что происходит.
Мое сердце бешено застучало, спина похолодела.
– Уважаемый, пройдемте с нами, – твердо сказал охранник.
Парень убрал от меня руки, посмотрел на проводника и охранника так, словно ему все равно, и протянул:
– Да мы просто общаемся, че!
– Прошу, уведите этого незнакомого мне человека! – в ужасе затараторила я. – Он домогается меня!
– Пройдемте в тамбур, – предложил охранник.
– Да че вы? – Парень встал с места, но обернулся ко мне и процедил: – А с тобой, сучка, на конечной разберусь.
Страх овладел каждой моей клеткой так же скоро, как мысль, что это добром не кончится. В стеклянных серых глазах парня я увидела ярость и злость.
Мне страшно. Страшно от того, что мне нужно будет как-то добраться до середины вокзала целой и невредимой после такой угрозы. Алина должна будет встретить меня ровно в семь часов утра, завезти домой, а после поехать на работу. Ей не дали выходной, просто запретили брать за свой счет, пригрозив увольнением. Алине ничего не оставалось делать, как отпроситься лишь на пару часов с учетом пробок. И я очень надеюсь, что, пока я буду искать сестру в толпе, ничего не произойдет.
Остальное время в поезде я подремывала или смотрела в окно. Уже ближе к Москве вагон стал заполняться, и я подумала, что вполне удачно могу скрыться в толпе выходящих, чтобы миновать опасного парня. Однако тревожные мысли от этого меня не покинули. Я все думала о том, что, возможно, лучше попросить помощи у проводника или охраны поезда, чтобы они проводили меня, но, с другой стороны, не выглядело бы это глупо?
