Менестрель – с псевдонимом Том (уровень 23, 2%, 56 место в списке военной победы) – провел пальцами по струнам, и все затихли, а он запел:
Сижу я в каменных чертогах,
Передо мной горит огонь,
Я вижу свет, товарищей и око,
Кружащие искрами надо мной.
Я тут вот, о чем подумал…
О том, что будет, что прошло.
О том, как исчезает родной город
И воспоминания о нем.
Теряются друзья, семья, ландшафты,
Перекрестки, фонари.
Мечты, стремления, победы,
Посиделки до зари.
Отныне прошлое в тени,
Воспоминаний глухой треск,
Его незримый исполин,
Покинул мозг мой наконец.
Теперь, исхода в жизни моей два:
Смерть, погибель, крах и мгла
А может будет в ней и свет?
Жар жизни, пламени рассвет.
Здесь Бога нет и нет ткачих,
Здесь только мы – судьбы творцы.
Здесь правил нет, но есть плоды.
Здесь только мы – огня искры.
С последними словами, вокруг всех игроков в тренировочном лагере, закружились белые маленькие светлячки, распыляя в воздухе светящуюся пыльцу. Иллисех ощутили на себе влияние какого-то положительного эффект и продолжил наблюдать за происходящем. Ронни следил за Томом и приметил, что перебирать струны тот не перестал.
WildDron вытащил из ножен Цвайхендер и рубанул монстра-босса по животу. Из глубокого разреза вывалилась гора кишок, и эльфийка закричала. Он повернулся к гостям и сказал:
– Представляю вашему вниманию саморегенерирующегося монстра босса!
С этими словами он сделал две колотые раны в районе солнечного сплетения и горла. Лезвие вонзал, как можно медленней и смотрел в распахнутые глаза существа. В результате оно не выдержало и заорало так, как могла бы орать лишь разгневанная банша или женщина, что потеряла любовь всей жизни. Затем несколько игроков выстроились в ряд и один за другим подходили к ней и выстреливали в понравившуюся им часть тела по одному патрону. Ронни заметил, как руки и зубы у первых двух дрожали. Во рту, наверно, суше, чем в пустыне, – подумал. У следующих троих в глазах читался страх, но уверенность. Последний – единственный, кто оказался самым хладнокровным. Он отправил пулю, таким образом, что нижняя челюсть начала свисать с одной стороны, а с другой отвалилась. Зубы разлетелись на осколки.
Днем тренируют силу, а вечером тренируют дух. Так что ли?
Xenonna тем временем оказалась за спиной Ронни и прошептала: «Дай хоть одну пульку потратить». Он обернулся, снял Barrett и бросил оружие ей в руки.
– Один выстрел.
Она поймала винтовку с явным удивлением на лице. Затем улыбка ее растянулась, а она захохотала и закричала:
– А ну все в сторону, бомжи! Ваша царица идет карать врага!
WildDron поклонился и жестом руки пригласил ее подойти к боссу. Xenonna сняла предохранитель и, в позиции стоя, на расстоянии в тридцать метров от цели, сказала:
– Сейчас ты такое на себе испытаешь, подруга.
Эльфийка орала. Слюни струями вытекали из ее разбитой челюсти вместе с остатками зубов. Глухой хлопок. Металл зазвенел и в тот же момент почернел, искры полетели во все стороны, вспыхнул едва заметный огонь, а игроки увидели на кресте вмятину с другой стороны. Рунические гвозди, удерживающие жертву, не выдержали давление и выскочили. Тело монстра-босса рухнуло.
– Никого там не задело? – спросила Xenonna.
– Порядок, – ответили ей.
Она поставила винтовку на предохранитель и бросила ее обратно в руки Ронни и подошла к боссу и увидела, как большая часть её спины исчезла, а внутренности (те, что еще не выпали) перемешались в кашу и почернели, в некоторых местах затухали маленькие огоньки.
