Девяносто девять из ста, что это тот самый Беркут, хозяин клуба. Как выпутываться из передряги, девушка не знала. Никогда раньше с представителями русской (да и итальянской) мафии судьба её не сталкивала, но средства массовой информации постоянно талдычили о том, что творят эти беспредельщики.
Лимузин мчался по ночному городу, по окнам мазали размытые огни. Белка осторожно приподняла голову, решив, что пора попытаться сыграть небольшое представление. Если импровизация провалится, страшно подумать, что с ней сделает этот папик, но и ехать с ним в неизвестность она не желала. Главное, чтобы всё было естественно, не переигрывать, и тогда есть шанс, что он поверит…
Громко чихнув, она лениво потянулась, словно только что проснулась, и приняла вертикальное положение. Порылась в сумочке, будто что-то ища, и сонно поинтересовалась:
— Мы загород? Милый, прости, я задремала, пока тебя ждала.
Машина сбросила скорость, остановилась у бордюра, и Белка мысленно взмолилась, чтобы этот тип за рулем принял её уловку за чистую монету. Иначе, пиши — пропало. У неё с собой даже газового пистолета нет, забыла прихватить, хоть какое-то оружие бы имелось. Вот только против настоящего толку было бы мало.
Вспыхнул свет, девушка зажмурилась, и старательно изобразила испуг, увидев, что мужчина резко повернул зеркальце заднего вида, поймав в него её лицо. На Изабеллу в упор смотрели пронзительные тёмные глаза под густыми, хмуро сведенными к переносице, бровями.
— Ой… — ей не пришлось притворяться, потому что взгляд этот действительно заставил задрожать от страха. — кто Вы такой?!
— Хороший вопрос. Но — не совсем правильный. — у него был низкий, приятный бас, насыщенный, как густой мёд, правда, в данную минуту в интонациях сквозила арктическая холодность. — это ты кто такая, милашка? Это раз. И второе — какого хрена делаешь в моей тачке?
Он обхватил руль одной рукой, развернулся, положив вторую на спинку сиденья, и быстро осмотрел Беллу. Её пальчики нервно теребили ремешок сумки, щеки заалели, но далеко не от смущения. Если бы посредством взгляда можно было уничтожить, она бы сейчас точно рассыпалась в прах. Некоторое время продолжалась молчаливая беседа глазами, тишину нарушал мерно урчащий двигатель, но девушку этот звук начал раздражать. Спасибо тебе, Жека, удружил! Бросил её одну в этом дурацком кабаке, и теперь она в роскошном автомобиле русского бандитского босса, возможности сбежать ноль, и в голову, как назло, не лезут путные мысли.
— Я спросил, кто ты такая. Язык проглотила? — повторил Беркут (или всё-таки не он?), ничуть не изменив пренебрежительного тона.
— Белка. — буркнула она, внезапно почувствовав злость.
С какого перепугу он устраивает ей допрос?! Ну, да, так вышло, что она случайно забралась в его лимузин, так спасибо надо за это сказать тем уродам, предположительно, работавшим на него же! И вообще, чего уставился, будто она бездушная вещь на прилавке магазина, а он оценивает, стоит ли тратить на неё честно заработанные рубли. Ага, честно, как же…
— Белка, — хмыкнул незнакомец, и медленно, словно пробуя имя на вкус, произнес его снова по слогам, — Б-е-л-к-а… Ну, окей, Белка, так Белка. Белка песенки поет, да орешки всё грызет, а орешки не простые, всё скорлупки золотые, ядра — чистый изумруд; но, быть может, люди врут.
Изабелла прищурилась, не понимая, какое отношение к происходящему имеет этот стишок из сказки. Он издеваться вздумал?
