Однако в отношении голода и бедности очень трудно вести дискуссию, основанную на фактах. Чем сильнее эмоционально окрашена тема, тем меньше люди готовы воспринимать эмпирические данные, противоречащие их собственному мнению, что раз за разом подтверждается научными экспериментами и исследованиями.
В ряде почти одинаковых репрезентативных опросов, проведенных за последние три десятилетия, исследователи клали перед респондентами лист бумаги с картинкой и диалоговым окном и описывали изображенную ситуацию: «Сейчас я хотел бы рассказать вам об инциденте, который произошел на днях на панельной дискуссии по [далее следуют различные эмоционально поляризующие темы, такие как генная инженерия, изменение климата, ядерная энергия, загрязнение воздуха и т. д.]. Эксперты говорили о рисках и последних тенденциях в этой области. Вдруг кто-то из аудитории вскакивает и что-то кричит участникам дискуссии и зрителям». Затем исследователи попросили респондентов посмотреть на этого человека и на диалоговое окно на бумаге, в котором было написано: «Какое мне дело до цифр и статистики в данном контексте? Как вы вообще можете говорить так холодно, когда на карту поставлено выживание человечества и нашей планеты?». Под диалоговым окном был напечатан вопрос: «Как вы считаете: этот человек прав или не прав?» Этот вопрос неоднократно задавался в течение 27 лет в 15 различных репрезентативных опросах на самые разные эмоциональные и дискуссионные темы. Большинство респондентов неизменно соглашались с тем, кого не интересовали факты. В среднем 54,8 % опрошенных утверждали, что тот, кого не интересовали факты, был прав, и только 23,4 % не соглашались с ним.
При написании этой книги я ни в коей мере не заинтересован в том, чтобы занять искусственную «центристскую» позицию или приспособиться к ошибочным мнениям большого количества людей, когда факты неоспоримы. Тем не менее, учитывая сотни книг, написанных с целью осуждения капитализма, нет ничего плохого в том, чтобы написать книгу в его защиту. В любом судебном деле обвиняемому всегда предоставляется адвокат. Судья – в данном случае это вы, уважаемый читатель, – выносит решение только после того, как будут представлены все факты. В данном случае это факты в пользу капитализма. Суд, в котором нет защиты, а прокурор и судья находятся в сговоре, – это показательный суд. К сожалению, дебаты о капитализме чаще всего напоминают показательный, а не справедливый суд.
Наконец, я хотел бы поблагодарить ученых и друзей, которые помогали мне своей поддержкой и критическими замечаниями по поводу этой книги. Некоторые читали отдельные главы, другие – всю рукопись. Я благодарю проф. Йорга Баберовски, д-ра Даниэля Бультмана, проф. Юргена В. Фальтера, проф. Томаса Хекена, д-ра Кристиана Хиллера фон Гертрингена, д-ра Гельмута Кнепеля, проф. Экхарда Йессе, проф. Ханса Матиаса Кепплингера, проф. Герда Коммера, проф. Штефана Кутса, проф. Вольфганга Михалка, Райнхарда Мора, д-ра Кристиана Нимица, проф. Вернера Плюмпе, проф. Мартина Ронхаймера, проф. Вальтера Шайделя, проф. Германа Симона, проф. Франка Трентманна, проф. Бернд-Юргена Вендта и проф. Эриха Веде.
Я выражаю особую благодарность доктору Томасу Петерсену из Института Алленсбаха, который на протяжении многих месяцев руководил международным исследовательским проектом, и моему другу Ансгару Гроу, который вновь приложил свои силы для квалифицированного редактирования этой книги.
