– Всё для народа. – Перебил мои мысли Ден, – Кем надо быть, чтобы шанс такой упустить? Мало того – полный дом барахла, да тебя ещё к месту на лифте доставляют.
Вот уж правда – подарочек под Новый год.
Возня наверху смолкла. Наверное, прислушивались. Выходит – тоже побаиваются. А что поделаешь, мы на одной стороне. Давайте как-то тесниться, господа. Сделаем вид, что не видим друг друга. Хотя, мы и так, конечно, друг друга не видели.
Пока в пыльном тумане неясно светилась красная кнопка лифта, я всё подбирал слова для Ёлки. Чертовски хотелось оказаться с ней сейчас наедине, да и попытаться добиться взаимности. Как кончим всё, телефон ей куплю. Мобильный. Эт, конечно вещь дорогущая, не всякому по карману, но куплю, не пожалею для неё. Кто знает – вдруг её любовь к Дену – деланная. Для вида. Она конечно, жестока ко мне, несправедлива, поиздеваться ей нравится, но – что поделаешь – знает цену себе.
Стихло. Двери разъехались. Ден шагнул в тускло освещённый лифт. Лифт был самым привычным – конура метр на метр. Девки за ним. Следом я. Нарочно встал поближе к Ёлке, даже якобы случайно коснулся её коленом. Отстранилась, повернулась к Дену:
– Приходи ко мне завтра.
Ден только на меня поглядел и плечами молча пожал. По всему видно было, что не хочет мне палки в колёса втыкать. Какая никакая, а команда. Но Ёлка, змея та ещё – тоже найдёт способ своего добиться.
– И Тёмную с собой бери…
Кто ж тут устоит?
«Приду», говорит.
Вот же ж суки!
4. В плане Дена появляется незапланированный элемент.
После этих слов я отвернулся к дверям и старался не думать. Считал удары сердца. Нельзя сейчас расслабляться, поддаваться минутным расстройствам. Хотелось задушить их обоих. Нет, даже троих. Гнев распирал меня, а я смиренно стоял лицом к дверям и слушал, как кряхтят натянутые тросы, как скрежещет натужно механизм. От этого звука становилось легче. Представил, что мы в батискафе, и нас на тросах спускают на дно, чтобы поднять найденные сокровища. Но херово было на душе. Я сжимал зубы, и казалось, что они вот-вот раскрошатся. Такая нагрузка вызывала боль, и это было то, что нужно. Нарочно раздраконивал и без того больной, ноющий зуб. Боль спасала их от моего гнева.
Человек я неконфликтный. Я медленно закипаю, могу выдержать огромную нагрузку, огромную температуру, но, когда я взрываюсь, ошпаривает всех, кто рядом. Не хотелось устраивать никаких сцен в этом доме, а в лифте и подавно. Одно подумалось – зря она так. Идти на дело нужно сплочённее. А когда так выходит, то получается, вроде бы вместе, одной тусовкой, а на деле – порознь. И вот эти мелочи, эти мелкие, колкие издёвки, заметные, наверное, только мне, адресованные только мне, разрушают всё единство. Ведь Ден тут ни при чём, и Тёмная ни при чём, а как я их сейчас ненавижу! А эта стерва Ёлка, стоит за моей спиной, да ей может, даже Ден не нужен, это уж просто так, чтоб покичиться.
Так всегда – только покажи ей, что небезразлична, сразу же мордашку отвернёт, и с другим заигрывать начнёт, а ты всё уже, как на привязи. Ей-то важно себя потешить. Зато если не реагировать, вот тут уж она бы поплясала. И справа зайдёт, и слева, и гордость забудет, на всё готова становится…. Ну, это мне Ден так рассказывал.
Всё. Аллилуйя. Приехали. Шестнадцатый этаж. Скорей уж к делу, что ли.
Вышел первым. Зажёг фонарик. Осмотрелся. Хаос полнейший. Хуже, чем на первом. Это только снаружи ощущение, что половина дома цела, на самом деле – чёрта с два! Двери настежь, окна вывалились, штукатурка с потолка целыми кусками свисает. Хотел предложить разделиться, но потом промолчал – делиться не захотелось. Придётся ещё вдруг в паре с Ёлкой, но уж нет – моя очередь обижаться.
