V – значит Вендетта - страница 41

От его успокаивающих слов стало тошно. Уткнувшись носом в широкую грудь, я залилась слезами ещё сильнее.

Разве хладнокровные убийцы умеют плакать? Это вообще законно? Люди, которые без дрожи в руках убивают себе подобных, способны на проявление столь жалких чувств? Какой абсурд!

– Прошу, уходи… – молила я, но он не сдвинулся ни на сантиметр.

– Вивьен, прекрати, – как можно мягче потребовал Стеф.

– Уходи-уходи-уходи! – забила кулаками я и тут же оказалась в железных тисках. Мужчина деликатно перехватил запястья и, зажав их за спиной, обхватил длинными пальцами подбородок, вынуждая поднять на него мокрый взгляд. Встретившись с серыми глазами, я замерла, утопая в непривычной хладнокровности. Они казались такими ледяными, отстранёнными, отрешёнными, но я вовсе не ощущала этого…

– Что произошло? – бесцветно задал вопрос он.

– Мужчина. Он приставал ко мне…

– Кто этот «он»? – монотонно оборвал брюнет. Я вновь умолкла, понимая, что не могу признаться. Не могу поведать правду и рассказать всё от начала и до конца. Не могу рассказать всё как есть.

Многозначительное молчание было расценено, как нежелание продолжать диалог. Стефано понял без слов. Он слишком проницательный, чтобы не понять причину женских слёз, в особенности моих, девушки, что носит в сумочке складной нож и стреляет точно в цель.

Мужчина заботливо накинул мне на плечи свою куртку, сам же остался в белоснежной рубашке. В любой другой ситуации я бы однозначно отказалась, но не в этот раз. На улице действительно довольно прохладно, да и выпрыгивая из окна особо не задумывалась, какую же куртку надеть для внеплановой встречи.

Кутаясь и буквально утопая в этом огромнейшем «пуховике», только сейчас подметила не совсем повседневный стиль одежды приятеля. Стефано одет с иголочки, но теперь на нём нет привычной свободной футболки и небрежных рваных джинсов. На смену простоватому образу пришёл более деловой, но современный: тёмные джинсы глубокого угольного оттенка, белёсая рубашка, выглаженная ото всех складочек, и кожаные туфли смотрелись просто шикарно на своём носителе. Что будет, когда этот мерзавец наденет полный «боевой комплект»? Наверняка все девушки ахнут от восторга. Видимо, я оторвала друга от важных дел, иначе как объяснить его парадный вид? Мне даже захотелось выразить собственное восхищение и сделать комплимент, но голос словно иссяк. Не могла ничего с собой поделать, и Стеф это понимал, понимал и молчал.

Мужчина медленно качал меня на качеле, словно пытался успокоить, убаюкать таким образом. Должно быть, думает, что я хочу «выпустить пар» и пустить несколько десятков пуль. Если это так, то он прав. Действительно хочу нажать на курок и получить пулю прямиком в сердце, ведь именно из-за него дала слабину. Бедная голова здесь совершенно не при чём, она до последнего старалась образумить.

Я зажмурилась, не желая видеть абсолютно ничего и никого. Тьма, что так долго росла вместе со мной просто обязана поглотить с головой и задавить всевозможные эмоции, помимо ненависти. Корила себя за то, что позволила своей персоне такую роскошь, как слёзы. Корила за то, что не смогла совладать с собой. За то, что всё ещё способна чувствовать, испытывать эмоции грусти и страха.

– Ничто души сломить убитого не сможет, 

Ничто не вынудит её дрожать,

Кто сломан, сломлен снова быть не может,

Ровно как убитый, быть убитым вновь