В зоне листопада - страница 34

Литейщик, не в силах самостоятельно справиться с жертвой, призвал своей магией помощников. Схватив девушку, те поволокли бедное создание к ремням, кстати свисавшим со стены. Привязали.

– В интересное же место ты меня притащила! – с сарказмом проорал Никон, стараясь перекричать разбушевавшийся орган.

– Я не знала, что здесь такое будет! Действительно бред. – прокричала в ответ Элеонора, – Сама удивляюсь. Хотя, вот, поют очень даже неплохо.

Литейщик тем временем накалял обстановку. Ларису начали переоблачать в черные кожаные, весьма откровенные одежды. Восторженно напевал:

Звери в замке…страстно воют? Ты отселе…в нашей власти! Ты познаешь…радость боли. Разум твой…вскипит от счастья!

На что Лариса, получив возможность и подходящий аккомпанемент, млеющим голосом давала самоотчет:

Как будто падшая звезда,

Бледнею я от тайной страсти,

Всё вкруг становится тогда

Покорно непонятной власти.

Никону показалось – его баланс поплыл. Нет, конечно, такое представление могло сильно взбудоражить нервную систему. Повлиять на равновесие. Возможно, здесь использовались средства, позволяющие так существенно повлиять на состояние. Какой-нибудь газ, инфразвук из органа. Но Никон очень хорошо различал нюансы, чтобы поверить в это. Баланс действительно поплыл. Возбуждение, смешанное с каким-то иррациональным влечением, заставляло его сопереживать творившемуся на сцене.

И тут он увидел людей, которых совершенно никак не ожидал здесь встретить. Одним из них оказалась нимфетка Джулия Вейдер, вторым – нудная Катрин. Мадам, наряженная и причесанная согласно обстановке, сверлила Никона внимательным цепким взглядом из-за господина в каком то, откровенно, вампирском плаще.

Два факта: скачки баланса и присутствие мадам, на фоне крайнего возбуждения, попав в перцептивное поле – прореагировали как кислород с водородом. С резким увеличением температуры и давления. Проломившись сквозь почтенную публику, Никон, громче, чем даже требовалось, проорал:

– Покажите мне ваш планшет!

От такого требования, Мадам пришла в недоумение даже большее, чем если бы Никон крепко поцеловал ее в тонкие губы.

– Я…я не понимаю! Что вы требуете!?

– Зачем вы влезли в мой баланс?!

– Я ничего не трогала!

– Дайте посмотреть! Я чувствую!

– Я ничего не трогала!

Мадам проорала так же надрывисто и возбужденно. Никон вырвал у нее из рук черную сумочку, отвернулся, отвоевывая пространство для действий. Расстегнул, вытащил злосчастную глянцевую пластину. Мадам, тем временем, оторопев от происходящего, тщилась протянуть руку за своим незаконно отобранным имуществом. В нее Никон и вставил планшет.

– Покажите мне… графики и журнал!

– Я этого так не оставлю!

Мадам заплясала дрожащими пальцами по глянцу.

– Вот, смотрите свои графики!

Никон сфокусировал взгляд на плясанине разноцветных линий. Выпалил:

– Это вы сделали?!

Окружающие зрители переключились на сцену более живую и интересную, чем ту, что была в программе. Мадам вгляделась. Округлив глаза, протянула на французском:

– Oh mon Dieu!!! Comment est-ce possible!? – на английском зачастила: – This is mistake. It’s not me. Now I’m locked.

Планшет выскальзывал из предательски вспотевших рук. Биометрический детектор шалил. Операция, на которую уходит несколько секунд, заняла полминуты. Справившись с собой и управлением, Катрин заявила:

– Теперь нам придется обсуждать это в присутствии регионального координатора! Будьте готовы!