– Ой, Сереж, еще не забудь купи пару бутылок кислорода. А то нам скоро дышать будет нечем.
Сережа с сеткой-сумкой выплыл наружу. Он продвигался в мутном свете неоновых вывесок в обжигающе-холодном жидком кислороде, покрывшем землю. Люди покупали кислород в бутылках, хотя все вокруг было в нем, как в стародавние времена покупали воду, хотя она капала с неба дождем и текла в реках. В бутылках же продают очищенное.
Холода Чесноков Сережа не чувствовал, потому что у него был новый прогулочный костюм модной марки. Все ребята из класса завидовали ему. Подарок дяди.
У поворота, пропустив пролетевшую тонированную торпеду – это гоняет сынок самого богатого человека в городе, – он наткнулся на сидящего нищего призрака. Старик был прозрачен, черен и никому не причинял зла. Иногда, чтобы выклянчить милостыню, он снимал на потеху прохожим свою голову с плеч и ею жонглировал. Иногда, как на балалайке, бренчал на оторванной своей ноге. Потом, естественно, приставлял ее обратно.
– Привет, старик, – пробулькал мальчик.
– О, Серешшка, здаровааа, – прошелестел звуками призрак.
– Расскажешь, как ты за грибами ходил в лес, монетку дам.
– О, это было тысячу лет назад. На земле росла трава. И деревья, знаешь что это такое? Деревья были ростом с… Большие, высоченные. А под ними грибы… Они после дождя хорошо шли…
Сережа грустно кинул монетку призраку и поплыл, медленно переступая отяжеленными ботинками по мостовой или что-то в этом духе. Он передвигался вдоль домов, похожих на огромные цисцерны из-под бензина, или на парники в Швеции, и смотрел.
На перекрестке мутнел розово-голубой рекламный щит с веселым разудалым белобородым дедом в красном: «Счастливого нового года!» А в круглых узких иллюминаторах кафешки, из которых лился яркий свет, виднелись довольные лица людей. Кто-то пришел со своей девушкой на первое свидание. Кто-то отмечает сдатую сессию. У кого-то день рождения в кругу друзей.
«А ведь мне сегодня стукнуло еще один год с тех пор, как я родился, – подумал Сережа Чесноков, – а я ничего путем не видел.»
В торговом центре было полно народу. Горел веселый дневной свет. Пестрели гирлянды. Звучала «Джингл белл, джингл белл…»
– Дорогие жители города, гости города, призраки города, ну и все, кто выжил, и еще пока живет, – в громкоговоритель звучал шутливый голос, – рад приветствовать вас этим очередным безнадежным вечером у нас в Гранд Складе…»
– Дебильная шутка, – пробурчал под нос Чесноков, снимая в фойе скафандр.
Встав на электрическую каталку, чтобы не разуваться, он медленно покатил в продуктовый отдел.
Выбирая разнообразные тюбики с тортами, он увидел желтый бантик на длинной косичке. Поворот лица…
– Нинка… – прошептал он и как крикнет: – Нинка!
Это была без сомнения Нина Кудрявцева, в которую он как со второго класса влюбился, так и не переставал относиться с нежностью. Не забыл ее даже, когда она вместе с родителями пять лет назад уехала далеко. Он тут же подбежал к ней, а она с радостно раскрытым ртом стояла и держала в руках таблетки «Бананы» и «Апельсины».
– Нинка! Ты вернулась? – он чуть не удушил ее в объятиях.
– Сережка, вот ты медведь. Да, мы только вчера приехали.
– Насовсем?
– Не знаю. Пока да.
– А у меня днюха сегодня. Пошли ко мне. Я пригласил человек десять.
– Хорошо, я только родителей предупрежу. Она нажала запястье:
– Родительский номер. Мама, папа. Я иду к Сережке Чеснокову, моему бывшему однокласснику, на ДР. Приду поздно.
