– Кошак, давно тут сидишь? Видел кто меня в ящик заныкал? – спросил я, обращаясь к животному.
Почему-то страха пред этой здоровенной кошкой не было. Как будто я сейчас был в зоопарке или перед экраном телевизора и созерцал опасную, клыкастую тварь с безопасной дистанции. Животное облизнулось, зевнуло и…
– Мы с братом вас туда и спрятали, – раздался у меня в голове голос, с отчетливыми нотками мурлыканья.
– Телепат? – решил уточнить я.
– Не понимаю о ком вы говорите, господин.
– Мысли мои можешь читать?
– Нет, – ответила мысленно кошка, – мыслей ваших, господин, мне читать не подвластно.
Стоп! Только сейчас, я понял, вернее до меня дошло, что, попав в другой мир, понимаю иномирян, в начале Гната, а теперь еще и его брата в личине зверя. А ведь всё это время они разговаривали не по-русски, а на своем языке, который, кстати, весьма схож со славянскими языками. Я решил уточнить некоторые моменты.
– Зверь, а я нормально разговариваю, есть в произношении слов акцент? Ты меня хорошо понимаешь?
– Да, господин, вы хорошо говорите, как ученый человек, обучавшийся грамоте. У вас правильная, высокородна речь.
Странно, как такое возможно? Я ведь в этом мире впервые. Язык их мне не знаком. Откуда я могу его знать? Очередные магические выверты?
– А ты изначально животное или человек? – спросил я, вспоминая художественные фильмы про оборотней.
– Трудно сказать господин, кто я изначально, – получил я мысленный ответ. – Не знаю, наверное, все-таки человек. Я, перевертыш, могу быть человеком, а могу быть и барсом.
– Барсом?! – удивился я. – Ты больше на саблезубого тигра похож. Перекинься в человека, – попросил я.
– Нельзя, – кошак в очередной раз зевнул, – брат запретил. Он говорит, что у вас магические способности сами собой проснулись, а это значит, что в человеческом обличье я с вами не справлюсь, поэтому безопасней мне оставаться в личине барса.
– Так, ты вроде моего караульного? – догадался я. – Надсмотрщик!
– Нет, господин, я ваш слуга и охранник, просто, вы только родились и много не знаете, и не понимаете, поэтому для вас же лучше, если мы спокойно дождемся моего брата. Когда он вернётся, то все вам расскажет и ответит на любые ваши вопросы.
– Кот, а как тебя зовут в человеческом обличии?
– Барс, господин.
– Ну-ну, – хмыкнул я. – Есть, что пожрать?
– Нет, господин, еды к сожаленью нет. Потерпите, брат вернётся, я схожу на охоту, принесу дичь.
– Может сейчас сгоняешь? – предложил я. – Ты не бойся, я никуда не сбегу. Я ведь впервые в вашем мире, и мне, по сути, некуда бежать. Жрать охота, сил нет.
– Не могу, господин, простите, но не могу. Брат строго-настрого запретил вас покидать, охотники из замка могут выйти на ваш след, поэтому пределы этого убежища покидать нельзя. Брат, уходя, запечатал это убежище, отводящими чарами.
– Чего же он ушел, и еды совсем не оставил? – раздраженно хмыкнул я.
– Простите господин, брат оставил кое-какие съестные припасы, но я их съел, в личине зверя, я всегда чувствую сильный голод, мне тяжело долго быть барсом без еды.
– И долго я вот так лежу в этом гробу? – уточнил я.
– Три дня.
Ничего себе?! Три дня я провалялся в забытье? Серьезно? Это чем же меня опоили? Клофелином, что ли?
Огляделся по сторонам. Каменный ящик, очень похожий на гроб стоял на невысоком постаменте, сверху он был прикрыт деревянным щитом, на котором были вырезанные какие-то символы и закорючки. От этих символов веяло холодом и прикасаться к ним совершенно не хотелось. Примерно, как если оказаться на лютом морозе и перед тобой есть железяка, а тебе надо схватить её голой рукой без перчатки, понимаешь, что будет больно и не хочешь за неё браться. Вот и тут так же, видишь эти символы, и каким-то затылочным чувством, понимаешь, что они чужие, вредные и опасные.
