– Заткнись, говорю, плешь кудрявая. Марш в свою конуру! – напирая на старуху, произносит Пашка. – Непонятно?
И тут происходит чудо. Старуха съеживается и, ничего больше не сказав, шмыгает в свою комнату. Забегая вперед, следует добавить, что эффект от Пашкиной атаки оказался длительным. Можно даже сказать радикальным. Старуха, конечно, вряд ли подобрела, но перестала донимать соседей проклятьями и оскорблениями.
– Вот это мужчина! – столкнувшись с Валей на кухне, шепчет Лена.
С момента поединка в коридоре прошло уже несколько дней, но Валя прекрасно понимает, о ком идет речь. Она тоже все еще находится под впечатлением Пашкиной победы.
– Добро с кулаками, – хихикает Валя, вспомнив хамский Пашкин тон.
– С этой, – осмелевшая Лена машет рукой в сторону старухиной комнаты, – можно. Она с нами тоже слов не выбирала.
– Поделом, – кивком признав правоту соседки, резюмирует Валя.
Быстро уйти в море Пашке не удается. Мурманским флотам если и требуются моряки, то на рыболовецкие суда. И Пашкин рудовозный опыт здесь бесполезен: рыбу шкерить он не умеет. Пашка все еще хорохорится, но это дается ему с большим трудом. Он давно перебрался спать в кресло-кровать, освободив Вале диван. Их отношения остаются на стадии дружбы. Валя чувствует себя виноватой из-за Натана. Пашку, вероятно, тяготит его неопределенное положение в жизни. Поначалу он пытается форсить: покупает в магазине деликатесы, даже ведет Валю в ресторан. Но после каждого отказа в очередном отделе кадров он возвращается домой все более мрачным. А еще через некоторое время у него заканчиваются деньги.
– Слушай, Валь, мне с тобой поговорить надо, – обращается к ней Пашка однажды вечером.
– Говори, – кивает Валя.
– Я, Валь, как бы тебе сказать, – мнется Пашка, – в общем, я уже потратил те деньги, что отложил на обратную дорогу. Я их сразу отложил. Изначально. Чтобы быть уверенным. А теперь получается, что точка невозврата пройдена.
– Я… – начинает Валя, но Пашка перебивает ее.
– Дай мне сказать, – говорит он. – Выходов из сложившейся ситуации только два. Первый: ты пристраиваешь меня на свою стройку разнорабочим, и я зарабатываю деньги на обратную дорогу. Второй: ты мне эти деньги сейчас одалживаешь, а я возвращаюсь домой, снова иду на завод и их тебе высылаю. И то и другое, конечно, для меня стыдно, но ничего не поделаешь.
Пашка замолкает, съежившись в углу дивана. И Валя понимает, что должна что-то предпринять. Больше просто некому. Никого больше у Пашки нет. По крайней мере, в Мурманске.
– Подожди, – говорит она уверенным тоном, – есть третий вариант. Я отправлю тебя в море. Ты не зря приехал.
– Да ладно, – недоверчиво произносит Пашка.
– Да точно, – фыркает Валя, стараясь попасть ему в тон.
Если честно, у нее нет никакого конкретного плана, как пристроить Пашку на рейс. Но что-то сделать нужно. Проворочавшись всю ночь на диване и как следует поразмыслив, Валя решается на крайние меры. Она идет к Натану.
К счастью, тот оказывается на месте. Но ей приходится практически прорываться к нему.
– Вы по какому вопросу к Натану Ефимовичу, Валентина Николаевна? – преграждает ей дорогу его новая секретарша, та самая бывшая кассирша Люба.
– По личному! – отрезает Валя. – Он один у себя?
– Я вам не могу этого сказать, – осаживает ее Люба. – Можете записаться на прием. По личным вопросам Натан Ефимович принимает по вторым пятницам каждого месяца.
