Демон, приблизившись, прошептал: «Морист». Я отшвырнула от себя полузадушенного клерка и, дождавшись своей команды, прыгнула с ними в портал.
Мы очутились в лесу. Откатившись, чтобы меня не затоптали, я почти сразу перешла на бег. Нужно было убраться от портала подальше, на случай, если будет преследование. Бежали мы два часа, выскочили на дорогу и остановились передохнуть.
— Ну что, дедуля, как тебе приключения? Не хочешь ещё вернуться в свою тёплую постельку? — хмыкнула я.
— Язвишь — значит, оклемалась. Расскажешь, что это было?
— Теперь расскажу. Может, это заставит вас держаться от меня подальше… Поедим?
— Кому что, а тебе есть, да? — быстро найдя полянку, мы организовали костёр. Разделив пироги, сидели и молча ели. Доев, я взяла кружку с чаем и, сжав её, уставилась в ту.
— Я попала в тело рабыни у демонов. Девочка умерла даже не от побоев и насилия, а от нежелания жить. Её, чистую и домашнюю любимицу, отправили умирать в ад. Она и умерла, я почти тоже. Меня выкинули слуги после оргии, посчитав мёртвой, а отец ребёнка подобрал, вылечил, сделал матерью и тоже выбросил умирать. Только просчитался, меня нашли валькирии, что смогли убедить жить ради ребёнка и мести. Так что думайте, кого присмотрели себе в грелки, хотя вам всё равно, наверное. Да? Моя ненависть ко всем, кто носит яйца и член между ног — никуда не денется, даже после того, как смогу отомстить.
— Нельзя ненавидеть всю жизнь. Это разъест тебе душу, и ты станешь такой же, как и они. — Орк даже не поднимал головы, слушая меня.
— Ну что же, видимо, это судьба!
— Рабство не сделало тебя хуже. Сильнее и взрослее — да. Мы вернёмся к вопросу о твоей нетерпимости к мужчинам позже.
Быстро свернув лагерь, мы пошли по дороге, которая куда-нибудь и привела бы. Но, увы, к вечеру пришлось всё-таки останавливаться на ночлег. Я, недолго думая, выбрала дерево повыше и подвесила там гамак. За ужином ребята пытались шутить и балагурить.
— Кира, как называется твоя ипостась?
— Не знаю. Но думаю, что у меня есть все шансы это выяснить.
— Довольно интересная она у тебя, перья ведь как броня?
— Да, но всё равно пробить можно.
— Выглядело устрашающе…
Я доела и поблагодарила за ужин, а после забралась в гамак и задремала. Я устала и потратила много сил, применение сущности не прошло даром.
Утром же, местная война застала нас врасплох. Лагерь оказался окружён воинами, а я притихла и наблюдала за ними. Дракона не было видно.
— Кира, я тут, — я подняла голову на голос. Эта ящерица пристроилась спать рядом, повесив свой гамак чуть выше моего.
— И что ты тут делаешь?
— Присматриваю за тобой.
— Присмотрел? — вздохнула я.
— Да, — согласился он.
— Что делать будем?
— Вероятно, нас приняли за вражескую разведку. Плохая новость: в связи с войной, этот мир полностью закрыт! — мужчина явно был раздражён.
— Жопа, короче, — прокомментировала я.
— Что, прости? — заинтересовался Антоний.
— Говорю, что плохо у нас дела.
— Что обозначает это выражение? — заинтересовался он.
— Грхы… — зарычала я. Раскачавшись, прыгнула в середину поляны, раскрывая крылья и на ходу призывая секиру.
— Значит так, господа!
— Я лорд! — один из окружения шагнул ко мне ближе.
— Плевать, хоть король! Мы здесь мимоходом. Найдём того, кого ищем или нет, но сразу уходим. Ваши местные игры в войнушки нас не интересуют!
— Леди, у нас война с существами, желающими поработить всех. Сгинем мы — следом погибнут другие миры!
