Кира, выслушивая свое разоблачение, продолжала молча расправляться с папиросой.
– Ты ничего не докажешь.
Здесь удар по самолюбию Степана пришелся как ни кстати больно.
– Не беспокойся, делом займутся отделы нашего округа. Я уж точно найду способ представить им фамилии со списком подозреваемых.
– Тогда я и тебя под эшафот подведу. Ты тоже в эту игру ввязался.
Степан развернулся к ней полностью в анфас.
– Интересно, на каком основании? Ты видишь меня в этой игре второй раз.
Кира выдохнула носом, затем уперла локти в колени и положила голову на руки.
– Лешка правильно говорил, что полицейские, как овчарки. Вынюхают все, – Кира потерла лицо. – Не думала, что так может закончится…
– На что ты рассчитывала?
– Что он бросит ездить! Раз уж Федечка (как же язвительно она произнесла его имя) тебе на него нажаловался, я не хотела, чтобы дело дошло до разборок в ментовке. Еще до вступления в ваш клуб я пыталась говорить с братом, чтобы тот перестал брать деньги, но тот ни в какую. Рассчитывала, что он зальет соляру еще в вашем боксе и не доедет до старта, зная, как он любит высокие обороты.
– Неужто ты и правда думала, что двумя каплями дизеля ты отобьешь у него желание участвовать в гонках и собирать по́дать с твоих бывших ухажеров? Теперь он доедет разве что до больничной койки. А от тебя я услышал признание, которое можно подшить к делу.
– Что ж, надевай наручники и вези меня в отделение. Повторю там слово в слово! – Кира снова начала всхлипывать и закрыла лицо руками. Степан сделал глубокий выдох, и, пользуясь моментом, положил руку Кире на плечо.
– Я могу представить, как Алексей тебя любит, и как ты ему дорога. Вряд ли он захочет навещать тебя в колонии общего режима. Посмотри на меня, – девушка повернулась к Степану. Несмотря на темноту, часть света попадала ей на лицо и от слез в глазах мелькал оранжевый блеск. – Если пообещаешь, что расскажешь ему все, когда он придет в себя, я не дам тебя в обиду. С гонками будет покончено. Равно как и с Федором.
– Он же убьет меня за это!
– Не убьет. Говорю, ты слишком дорога ему.
Внутренняя благодарность набрала такой порыв, что Кира снова бросилась к Степану в объятия.
***
Кира долго уговаривала Степана поехать к ней, чтобы события неприятного вечера перенеслись куда легче, но инспектор категорически отказывался от визита к малознакомому человеку. Сейчас нужно было замести следы и решить другие вопросы – избавиться от навигаторов, вернуть «Волгу» в свою берлогу и связаться с матерью. Степан сделал разумное предостережение, что ближайшие пару дней их не должны где-либо видеть вместе.
– Лучше выясни, в какой больнице окажется Алексей. Сейчас его отвезут в реанимационное отделение, там обычно не бывает связи. Затем его либо оставят долечиваться на месте, либо переведут в наш госпиталь, где проводят лечение представителей силовых структур. Сейчас я уеду, ты выждешь 15 минут и поедешь в свой бокс. Дубликат ключей Алексея отдаешь мне. Выйди на Тихона, чтобы тот забрал у всех гонщиков навигаторы и прекратил на время гонки. Будет возникать – скажешь, что это поручение от меня. Затем сотри все исходящие и входящие звонки членам клуба, мой номер можешь оставить. И продумай…
– Степ, хватит, дай переварить…
– …и продумай свое алиби на этот…
Кира не дала зануде-инспектору закончить чтение его нотаций – та страстно вцепилась в его губы. Жалко, что душевное потрясение Киры не обошлось без сигарет. Тогда бы этот момент был для него более приятным. Как-нибудь надо сравнить без привкуса смол…
