Вам не перезвонят - страница 35

– Сам то ты, поди, уже договорился за себя?

– Я не в меньшей опасности, и заинтересован равно, как и все здесь присутствующие.

– Слышь, Колян, тебе говорят – либо машину в утиль, либо сам на ленту прыгай. Он же свою тоже сдает, – поддержал Степана водитель «Жеребца».

– Вот и пусть прыгает под гидрач со своим дружком, из-за которого мы сливаем тачки!

Кира возмутилась от такой реплики в адрес ее брата. Степан молча подошел вплотную к водителю «Гадюки». Тот встретил его чуть устрашенным, но все же твердым взглядом.

– Я смотрю, смелости тебе не занимать, сынок. Больше ни слова про Алексея. Ты понял меня? – прогудел он басом.

– Ты мне что-то сделаешь?

Выдержав несколько секунд. Степан произнес тихим басом:

– Пади…ниц…

Поначалу Коля не понял, что за этакую фразу выдал Степан. Недоумение сменилось ступором, затем перешло в легкое головокружение, сопровождаясь онемением в ногах и похолоданием в пальцах рук. Через несколько секунд Коля практически не чувствовал ног, мог едва поддерживать вертикальное равновесие. Степан продолжал молча сверлить его взглядом.

– Так, разошлись! – прервал выяснение отношений Тихон. – Пойдем, Степ, мой крановщик искал тебя.

Крановщик Иван (вернее сказать – манипуляторщик), товарищ Миши, попросил Степана с Тихоном собрать всю гоночную банду, дабы прояснить нюансы при подготовке машины к утилизации. Оказалось, что это довольно трудоемкое мероприятие – нужно слить и бензин, отцепить баллоны, кому-то и уши заячьи желательно снять. Здесь Степан ощутил прилив гордости, что заранее предусмотрел демонтаж баллона с закисью азота, и теперь оставалось только «подышать» через шланг в топливном баке. Тихон согласился выступить в роли бензонасоса, при условии, что слитое горючее пойдет ему. Он выпросил у Миши пару замызганных канистр, куда можно было залить золотое топливо.

Спустя около часа подготовительных процедур Миша запустил похоронный конвейер, а Иван с помощью Тихона и других ребят начал укладывать на него машины. Кто-то переносил утрату молча, кто-то не сдерживался и высказывал все, что думал о ситуации. И в том и другом случае находились те, кто сопровождал это слезами.

– Не плачь, Квокка, найдем тебе другую машинку, куда ты сможешь поставить заячьи ушки, – съехидничал водитель «Жеребца».

– Никаких ушей. Уши были в кадре, – Степан не мог не бросить свою ложку дегтя.

После расправы над стальными лошадками Тихон подсчитывал свои «неустойки», пока к нему снова не подошел Степан.

– Что с машиной Волка?

– Пока не знаю, был в сети, но…

Степан был сыт по горло «завтраками» с «лапшой» своего товарища, поэтому взялся докладывать прямиком Меркулову со своего тайного телефона. Если хотя бы один додумается уныкать машину…

– Степка, ну имей совесть, – как и вчера, Альберт Сергеевич ответил (или даже промычал) сонным голосом. – Как у вас…?

– Волк решил проявить самодеятельность. Где-то скрывает свою машину.

– Какую самодеятельность? Он же мне видео прислал…

Теперь Степан переживал тот же самый ступор, через который проходило оцепенение Коли Гадюки.

– Не понял. Он скинул видео напрямую Вам…?

– Да…. Чтобы поменьше людей в цепочке рассылки было. Серая «Мазда» укатана в железного Колобка.

– Он же теперь знает Ваш номер.

– Да не парься ты, этот же наш тайный номер. Это, Кира там далеко? Дай ей трубочку, раз уж ты набрал меня…

Лейтенант окликнул сестру Алексея и махнул ей рукой, чтобы та подошла к нему. Из их диалога Степан мог только уловить «да, все получилось», «могу ли передать через Степку?», «говорят, что стабилизируется». После этого она отошла чуть подальше и проговорила так еще пару минут, затем вернулась к лейтенанту и вернула телефон.