Вам не перезвонят - страница 38

– Хотите облегчить следователям работу…?

– Я? Что я, на стукача похож? Только если следаки ко мне сами придут. Вчера ребята со своими машинами распрощались. Ты со своей разобрался?

– В смысле распрощались? Кому-то сбагрили?

– Сбагрили на металл, друг мой. Теперь это просто кубики, обреченные в лучшем случае на переплавку. Осталась только твоя «Мазда».

– Я не собираюсь сплавлять свою….

Инсайдер поднес указательный палец к губам и зашипел, призывая собеседника сбавить тон. Егор перешел на полушепот.

– Свою машину ради чьей-то прихоти. Жить-то мне тогда на что будет?

– Это уже будут не наши трудности. Вчера покровители Тихона из органов заверили ребят, что ты разобрался с машиной. И если ты с ней где-то засветишься…

– Не засвечусь, я ее надежно спрятал.

Иннокентий будто не слушал его.

– … если уж ты говоришь про средства на жизнь, одно скажу точно – в местах не столь отдаленных ты точно будешь обеспечен всем необходимым от государства. И окажешься там, не успев доехать до границы к своим родителям.

– Вы из… органов? – спросил Егор шепотом, наклонившись к нему.

На этот вопрос Иннокентий отреагировал лишь секундным молчанием.

– Скажу так – есть контакты. И тебя позвал точно не для того, чтобы читать мораль. Я предлагаю тебе решение, при котором ты сможешь жить спокойно. И даже будешь ездить на своей «Мазде». Не сразу, конечно, но все же…

– Я все же хочу сначала понять. Раз Вы смогли так раскопать под меня, то наверняка знаете, кто автор этого видео.

В этот раз Иннокентий вновь усмехнулся, но уже не про себя.

– А ты включи логику. Кто недавно вступил в ваш клуб, после чего начались проблемы?

***

Меркулов без каких-либо вопросов дал Степану добро на пятничный отгул, чтобы проводить свою мать в последний путь. Предупредил, что не сможет присутствовать лично, и попросил передать Алексею Ивановичу свои самые глубокие соболезнования. Договорились на том, что Степан выйдет в свой выходной в понедельник.

После окончания представления с казнью машин Кира все-таки согласилась поехать на церемонию прощания с Елизаветой Павловной, матерью Степана. Лейтенант заехал за Кирой в районе 9 часов утра. Несмотря на позднее пробуждение, если его можно так назвать после нескольких часов сна, девушка успела даже помыть голову и заварить себе растворимый кофе. Вопреки своей приверженности к контролю за фигурой, в этот раз она решила использовать вместо подсластителя обычный сахар. Из траурной одежды нашлись старые черные джинсы и мятая футболка со спортивным логотипом.

Степан оценил такой вид лишь молчаливым вздохом. Но сейчас ее поддержка была куда важнее, чем презентабельность компаньона среди других присутствующих, хотя это тоже немаловажный фактор статуса. Он набрал службу такси, и они направились в морг больницы имени Плетнева.

По прибытию в морг отец Степана не проявлял каких-либо эмоций при виде неизвестной спутницы, сухо поприветствовав девушку. По утру он предлагал Степану подвезти его до морга, но сын отказался, и теперь понятно, почему. В ответ Кира высказала лишь соболезнования об утрате матери и жены.

– Я бы вас обоих довез, – сказал Алексей Иванович.

– Не хотел Вас обременять, – ответил Степан. Кира удивилась, когда он обратился к отцу на «Вы».

Церемония отпевания и прощания прошла без бурных обсуждений. Пока подруги и коллеги Елизаветы тихо проливали слезы, Казначеевы лишь молча смотрели в лицо покойной. На лицах отца и сына отчетливо вырисовывалась немая скорбь. Одна из маминых коллег подошла к главе семейства и злобно прошептала.