– Эх, Вик. Всякое бывает. Поработаешь с нами, не такого насмотришься.
– Да хватит, Юп, жути нагонять, – пеняет ему Мерка и поясняет, – Обычно родственники просят, чтоб тело мы упокоили. В последней просьбе, сам понимаешь, отказать мы не можем. Родне отдаем как положено, вполне мертвенького.
– Как это мертвенького? – переспрашиваю ошарашенно, – Оно ж рассыпается… упокоенное тело…
– А на то у нас есть способность – свежевание, – снова встревает Юп, – Тебя ж на работу приняли? У тебя она должна открыться.
Открываю системку: «вам доступна новая способность – свежевание. Подтвердите обретение способности», – что характерно отказа система не приемлет. По всему видать, не умеющему «свежевать» санитару в больнице делать нечего. Подтверждаю, способность полезная, в жизни пригодится.
Луна мне выдала белый халат, который я тут же надел. Все мля. Я теперь заправский санитар. Готов ставить зомбакам уколы… желательно железным колом и проверять давление… желательно пудовым прессом. Но проходит час, пошел второй, а мы сидим рядком на кушеточке, провожая скучающими взглядами проходящих через приемный покой редких посетителей.
Один раз, правда, в приемное отделение затащили до невменяемости бухого хоббита извозчика, лягнутого в башку собственным ослом. Луна начала было делать ему перевязку, а Юп показывать, как тело крепится ремнями к каталке, но прибежал какой-то больничный врач, наорал на нас, что мы де пытаемся отжать его застрахованного пациента, и укатил хоббита в больничные глубины. Мы вернулись на кушеточку.
– Слушайте, ребята, – спрашиваю осторожно, – Вы не подумайте, я против такой непыльной работенки ничего против не имею…
– Не спеши с выводами, – откликается Юп, дреды его колышутся, как спелые колосья, – Скоро стемнеет, поверь скучно не будет.
– А что, наши пациенты болеют только в темное время суток? – задаю резонный вопрос.
– В точку, – подтверждает Юп, – Когда вылазят скрипуны, тогда и наши пациенты появляются.
– Юп, – Мерка толкает своего парня локтем в бок, – Объясни Вику нормально. Он ведь про скрипунов даже не слышал.
– Правда ваша, – подтверждаю, – Не слышал.
– Ну, скрипуны – неизбежное зло любого портового города… – начинает объяснять Юп.
– Пардон, – вежливо останавливаю Юпа, зачем-то перейдя на французский, – Не знал, что город перешел в разряд портовых. Это, типа, последствие глобального потепления?
– Это, типа, последствие наличия межмировых порталов, – отвечает Юп, – У нас тут транспортный хаб. Стационарные порталы коротко называют портами. И этих портов у нас пять штук. Поверь, через магические порты проходят такие объемы грузов, что нашим морским портам в привычном понимании и не снились.
– Зате-ейливо.
– А ты думал… половина городского населения работает в портах, вторая половина обслуживает тех, кто работает в портах.
– Ну а кто ж такие скрипуны? – задаю еще один резонный вопрос.
– Твари неживого хаоса. Вокруг портов постоянно появляются спонтанные «пробои» из параллельных пространств. Что-то вроде побочного эффекта. Вот из них скрипуны и лезут.
– И скрипуны эти опасны… – делаю предположение.
– Очень опасны, – Мерке тоже захотелось принять участие в моем просвещении, – Они не просто наносят раны, а еще запускают самые непредвиденные мутации.
– И что за мутации? Рога могут вырасти?
– Зря смеешься. И рога, и жабры, и копыта, но хуже другое… – Мерка явно не шутит, она предельно серьезна, – …мутация внутренних органов. Вот вчера, к примеру, у одного парня печень мутировала и превратилась в почку. Иметь лишнюю почку может и неплохо, но при этом не иметь ни одной печени – совсем нехорошо.
