– О чем ты задумался, Вик?
– Я? Да так… слушай, а почему у вас у всех такие «планетарные» имена? Они что-то значат?
– Нет. Нет, Вик. Ничего они не значат, – Луна снова улыбнулась только уже совсем невесело, – Сата именно так и зовут – Сатурн, так родители назвали. Ну а мы уже за компанию… Луна, Юпитер, Меркурий… тогда нам это казалось… правомерным что ли… чуть не демиургами себя считали, думали, будем создавать новую расу. Увы, для расы нас слишком мало. Скорее нежизнеспособная боковая ветвь, неудачная мутация…
– И что за упаднический настрой? – раздается с порога голос Юпа.
Ни я, ни Луна не заметили, как вернулись ребята, а они уже проходят к столу.
– Луна, ставь чай, – требует Юп, потирая ладошки, – На смене один кофеин хлебаем…
Вторая моя ночная смена в приемном отделении началась с потери пациента. К нам привезли мелкого гоблина с раскуроченной грудной клеткой. Бедолага имел уже не зеленоватый цвет кожи, как положено, а какой-то серый. И без того мелкие птичьи черты лица его заострились еще сильнее. Дыхание очень поверхностное и частое. Зрачки не просто расширены, подернуты мутной пеленой.
– Мы ничем уже не поможем, – Сат покачал головой, и посмотрел на меня своим жестким взглядом, – Давай, Вик. Укол в сердце. Вот сюда, видишь? В этот желудочек. Он умрет мгновенно… безболезненно. Это твоя работа, Вик.
Вот чо Сат меня «лечит»? Думает, мне трудно добить умирающего гоблина? Подхожу к телу, вытягиваю свой резак в тонкую иглу и… понимаю, что убить беззащитного мелкого парня действительно не просто. Это не то, что в бою. Паренька мне жаль.
– Точно не поможем?
– Вик, Сат не ошибается, – говорит Юп, – Это будет акт милосердия. Только не забудь активировать «свежевателя». Зомби нам тут ни к чему.
Киваю. У мелкого гоблина под развороченными ребрами хорошо видно едва бьющееся маленькое сердце. Я уже научился видеть признаки скоротечной мутации. Он не жилец. Его сердце стремительно превращается в какой-то другой орган. Может тоже в почку… да хоть в мозг… как разница?
Набираюсь решимости и делаю укол в сердце, в тот самый желудочек, указанный Сатом. Он тут же затихает, будто успокаивается, даже болезненная гримаска на лице разглаживается.
– Вот и все. Отмучился, – Мерка с головой накрывает гоблина застиранной серой простынкой.
Мне приходит сообщение о получении опыта, которому я впервые в жизни не рад.
– Юп, – говорит Сат, – Помоги Вику оттолкать каталку в морг, заодно дорогу покажешь.
– Я и сам справлюсь.
– Да где ты справишься, а хотя… Вик, смотрю ты взял два уровня… куда вложился?
Вот же ж Сат, внимательный сукин сын, все подмечает.
– Поднял силовые характеристики, – отвечаю, фактически не соврав.
– Мы ведь это уже обсуждали, – Сат мною недоволен, – Ты не грузчик, и твоему резаку для хирургии сила не нужна. Вкладывай все в эпену. Вик, я серьезно…
Не, я Сата прекрасно понимаю. Он предельно прагматичен. Довести мои силовые показатели с двоек хотя бы до десяток – значит вложить восемь-ю-четыре-равно тридцать два уровня. Луна, Юп и Мерка за семнадцать лет даже до сорокового недотянули. А Сат ждет, что я начну вкладываться именно в эпену, без нее хирурга из меня выйдет. Вот что мне делать? И врать не хочется, и раскрываться раньше времени тоже. Но тут мою сторону принимает Юп.
– Вика тоже можно понять, – говорит он, – Как жить мужику с двойками в показателях? Пусть уж хоть до пятерочек доведет. Двенадцать уровней возьмет быстро.
