Двести лет назад дубовые ее створки были открыты настежь. Из залы звучала веселая мелодия вальса, а приезжавшие на званый вечер гости именно тут, на пороге, здоровались друг с другом и приветствовали дворецкого этого дома. Крепостного. Как его звали, теперь никто и не вспомнит. Анна протянула гостье ключ, и Наталья всунула его в ржавую от времени замочную скважину.
Костя, взяв девушку за руку, резко повернул ключ. Нехотя, скрежеща, тот поддался…
Не такого будущего ждал для особняка князь Ольховский. Вряд ли, оставляя дом в наследство, он предполагал, что дальние родственники того самого Воронова войдут под высокий свод залы со включенными фонарями на лбу и тусклый их свет падет на вековую пыль и паутины, на поломанные кресла и колонны, с которых облетела краска. Не думал он, что графиня Воронова, которой он завещал этот дом, пройдет по сломанному паркету, спотыкаясь на каждом шагу в увесистых ботинках, чего и говорить о шелковых туфельках. И вряд ли ему было бы приятно вдыхать запах сырости и гнили.
– Ну и что? Ты хотела увидеть тут хрустальные люстры и бал, а тебя встретил бардак? – нарушил Костя гробовую тишину. – Что и требовалось ожидать. Посмотрели и пойдем.
Он прошел на середину зала и принялся звать обитателей дома, желая пошутить. Но никто не откликался. Высокий седовласый человек, оседлавший вороного коня, свысока смотрел на гостей с портрета. Рядом с ним на Наталью и ее спутников сидела и взирала из своей тяжеленной рамы круглолицая женщина в алом платье и белой шали. Луч фонаря на голове Натальи скользил по стене, открывая взору новые и новые портреты князей Ольховских, пока не остановился на нем, человеке из снов: высоком широкоплечем блондине в синем мундире с серебристыми эполетами. Девушка вздрогнула. Какое сходство! Да-да! Ошибки быть не могло! Именно этот синеокий красавец частенько навещал ее в снах. На его груди сверкал полученный в Отечественной войне орден. А лицо его украшали гордость и отвага. Лицо. Это прекрасное лицо, волевой взгляд. Аккуратно уложенные светлые волосы, большие синие глаза, длинный острый нос, широкие скулы… Несомненно, это был он, мужчина из ее мечтаний, который настойчиво просил оставить Костю. Но как он смог пробраться в ее сокровенные сны, если Воронова ни разу не была в Ольховке и не видела этого портрета. Да и отец ничего не знал ни об Ольховских, ни о том, как они выглядели. Надо ж было воображению так точно нарисовать образ одного из князей!
– Влюбилась? – поиздевался Костя. – Вечно вы, девки, в постеры влюбляетесь. Это у вас болезнь такая, да? Сфоткай и на юзерпик повесь!
Идея понравилась Вороновой, и она полезла в дальний карман куртки за смартфоном. А то вдруг так случится, что она больше не увидит этот портрет. Нет, конечно, она сделает все от себя зависящее, чтобы сохранить все картины из особняка, тем более, портрет мужчины из ее сна. Но его надо сохранить. Пока в статус. Пускай девчонки в «Снежном королевстве» от зависти умирают.
– А я никогда не любила парней с плакатов, – встряла Анна, пока Наталья фотографировала портрет князя в нескольких ракурсах. Она старалась не смотреть на парня, что-то она вдруг застеснялась, – и меня никто не понимал, почему мне ни Ди Каприо, ни Киану Ривз, ни Джонни Депп не нравились, чего меня не привлекал молодой талант Сергей Безруков. Я хотела всегда любить того, кто рядом, кого можно обнять. Ваньку Шарашкина, например.
