Меня сейчас стошнит.
– Отель «Столичный», – вру я.
– Знаю его! – Он улыбается.
Звень.
– Пойдем. – Он протягивает руку. – Я отведу тебя туда.
Звень.
Я снова покачиваюсь для пущего эффекта, затем беру его за руку и притворно-пьяно ковыляю следом. Он ведет меня к ближайшему подземному переходу.
Не дождавшись, пока мы полностью скроемся в тени, незнакомец разворачивает меня и с силой прижимает к кирпичной стене.
Фу… как грубо!
Его белые клыки блеснули в лунном свете, прежде чем вонзиться в меня.
Мне всегда было интересно, каково это и почему многие мечтают о том, чтобы стать пищей для Вампиров. Вздрагиваю от сладкого укуса, и незнакомец жадно начинает глотать мою кровь. Интересно, чувствует ли он вкус клюквенной настойки?
Менее, чем через минуту, задаюсь вопросом, не была ли моя гениальная идея на самом деле чертовски глупой. Я чувствую лишь слабость и головокружение. Затем, кряхтя и тяжело дыша, этот подонок бросается в сторону. Выпрямившись, я улыбаюсь. Вампир выплевывает остатки моей крови на тротуар и заходится в приступе кашля. Он падает на колени, схватившись за живот, и смотрит на меня с удивлением и отвращением.
Может быть, я все-таки не так глупа.
Постепенно приходя в чувство, подхожу к нему ближе.
– Ведьмина кровь, – говорю ему с улыбкой. – Иначе известна как Вампирский яд.
Моя кровь бурлит у него в горле. Я прижимаю незнакомца каблуком к земле, и он щекой ударяется о тротуар.
– Она смертельна для твоего вида, особенно после того, как ты, жадный маленький поросенок, выпил около стакана.
Вампир корчится и хватается за живот, сумев выдавить из себя несколько русских бранных слов.
Я вдавливаю каблук в его широкую грудь, достаю из заднего кармана маленький пузырек и протягиваю Вампиру. Джексон не единственный, кто думает наперед.
Как дочь высокопоставленной Ведьмы, я в свое время кое-чему научилась. Главный урок: «не разговаривай с незнакомцами», а если ты это сделаешь – всегда будь наготове. В данном случае у меня есть зелье, о существовании которого знает только АМ.
Я трясу стеклянной колбой перед его лицом.
– Без этого противоядия моя кровь тебя убьет.
Незнакомец тянется к нему, но он слаб. Мой ботинок оставляет грязный след на его белой рубашке, когда я сильнее надавливаю на его грудь.
– Мне нужна информация. Я ищу стриптиз-клуб под названием «Черный кролик». Скажи мне, где он.
Он ворчит и ругается матом, пытаясь дотянуться до флакона.
– Говори! – рявкаю я.
– Тупая сука. Я никогда не слышал об этом клубе, – ворчит он.
Звень. Глупый маленький лгунишка.
– Прекрасно. Наслаждайся смертью. – Успеваю сделать несколько шагов, прежде чем он окликает меня.
– В Дедовске, – кашляет незнакомец, – есть заброшенная церковь. Он там!
Жду звона лжи, но его нет. Бинго!
Пристально наблюдая за ним, ставлю пузырек на снег в метре от него.
– Ползи. – Затем разворачиваюсь и убегаю прочь. Не знаю, сколько времени ему потребуется, чтобы добраться до противоядия, но я не собираюсь это выяснять.
После пяти минут беготни по серым джунглям многоэтажек и заброшенных площадей я прячусь в тени и заказываю такси.
– Дедовск? – спрашивает водитель, глядя на адрес, который только что появился на его телефоне.
– Там есть заброшенная церковь.
Он смотрит на меня так, словно я под кайфом. Затем пожимает плечами и заводит двигатель.
Деньги есть деньги.
В окне на фоне угольно-черного неба вырисовывается церковь. Может, я и шутила, когда говорила сотруднику иммиграционной службы, что приехала сюда ради церковных верхушек в виде пасхальных яиц, но должна признать, они действительно выглядят потрясающе. Одна из них переливается золотом, словно букет рождественских побрякушек, сверкающих в ночи.
