Жизнь - боль.
Степан подгреб немного листвы под себя, заполз поглубже в свое никчемное укрытие и широко зевнул. Холодно.
- Что еще за ок?! - полукровка даже не знал, что возмутило его больше, небрежный тон или это хамское и непонятное “ок” от хозяина, - Я ваш слуга! Мой смысл жизни в том, чтобы заботиться о вас, а вы меня гоните! - жалостливо проорал Веце, уже и не зная, куда бить, на что давить, чтоб вампир сдался и разжалобился.
- Надо же, смысл жизни у него, вы только посмотрите, пффф…- Степан заржал, громко и от души, простывшим сиплым голосом, с хрипами и кашлем.
Вороны пугливо слетали с деревьев, но Веце даже и не заметил, как зловеще прозвучал хохот вампира, у полукровки была проблема посерьезнее - над ним откровенно потешались!
- Не смейтесь! - гаркнул мелкий, но голос дрогнул и к концу слов снова превратился в визг. От этого полукровка чувствовал себя еще более неловко. Его и так уже обсмеяли, а теперь он еще один повод дал.
- Так смешно же! Нет, ты себя вообще слышал? Так врать, конечно, надо еще уметь.
А Веце обиделся. Обиделся так, как еще никогда до этого - даже если его хозяин и прав, и полукровка врал, это ведь не просто так, не от придури какой.
- Вы мерзкий, бесчувственный, тупой вампир! И ничего не понимаете! Думаете только вам сложно? Проблемы выживания, знаете ли, тут не только у несчастных невезучих переселенцев! Только и делаете, что ноете, как тяжело и как хотите домой. Но у вас хотя бы есть дом! А у меня нет! Ничего у меня нет, кроме этого рабского контракта, который и права на жизнь без дозволения хозяина не дает! У вас там семья, а я? А как же я? Что будет со мной, если вы исчезнете? Вы подумали о том, что случиться со мной, безродным грязнокровным слугой, если вы исчезните? Строите из себя такого добренького, прямо-таки прирожденный альтруист и спасатель, а на деле бросаете того, кто всегда был рядом! Это, по-вашему, человечно? Это правильно?
- Я не обязан. - хмуро возразил вампир, - Я не обязан заботиться о чьем-то еще выживании, помимо моего. - это были тяжелые, грузные слова, какие обычно даются с трудом и большим камнем ложатся на сердце.
Это была правда, грустная, жестокая, холодная правда, которую необходимо принять, чтобы не умереть.
- Что значит не обязаны? - растерянно промямлил Веце, притихнув. Услышать что-то такое он никак не думал. И уж точно не от хозяина, ведь само собой разумеющееся, что господин заботится о благосостоянии своего слуги.
Но его хозяин, конечно, какой-то неправильный, больной господин. Переселенец - это болезнь головы, а такое Веце никакими зельями вылечить бы не смог.
- В этом мире Веце, каждый сам за себя. И ты был тем, кто однажды сказал мне это. Поэтому я выжил. - вампир немного пошуршал, усаживаясь поудобнее, - Я сам за себя, ты сам за себя.
И так естественно это было сказано, так легко, что полукровку обдало еще большим разочарованием.
- Вы не можете так поступить.
- Я уже так поступил. - ответил вампир, не отводя пасмурного взгляда от Веце.
- И вы совсем-совсем не имеете даже крохотного сожаления? Сочувствия? - полукровка не знал, за что ему ухватиться, как выбить свое право на жизнь?
Хозяину хорошо - он теперь вольная птица до поры до времени, а Веце как пес на привязи, да только веревка слишком короткая.
- Мне очень жаль себя. - кивнул Степан, соглашаясь.
И Веце даже не нужно говорить что-то вроде “Вы издеваетесь?!”, все было написано у него на лице.
